– Матушка, рада я возвращению несказанно. Это София. Ее деревня дальше по Усолке, в пяти верстах от нас.
– Боровое? Знаю-знаю. Здравствуй, милая. Пошли в дом, – позвала ее Анна.
Федор, завидев незнакомую девку, выскочил из дому.
– Не поздоровался даже. Федя, Федя, – покачала Анна головой и лукаво улыбнулась.
Отмывшись в бане, с удовольствием отведав каши, сготовленной мужем, и кислого до оскомины кваса («Не удался он у меня, все в точности делал, как ты говорила», – повинился Григорий, вызвав смех у жены), кулебяки, заботливо испеченной матерью, Аксинья стала расчесывать деревянным гребнем каштановые кудри, игриво посматривая на мужа.
– К Марфе-то не ходил? – припомнила Григорию прошлые прегрешения.
– Нет, дома все сидел, жену свою ждал.
– Вот и дождался, муженек. Соскучился?
– Конечно – Голос Гриши стал хрипловатым. – Ты устала, поди, с непривычки столько на ногах, в пути.
– Устала, но мужа без ласки не оставлю.
Шершавые руки нетерпеливо шарили по ее телу, нежно касаясь груди, язык дерзко обшаривал рот, вторгаясь глубоко, вызывая у Аксиньи стон. Соскучилась, будто месяцы не видела, по голосу низкому, по телу крепкому, по насмешливому блеску темных глаз, по резкому переходу от ласки к грубости.
Потом потные, запыхавшиеся, лежали они на постели.
– Значит, будет у нас ребенок, жена?
– Говорила она: молитесь, все наладится. И сама будет поминать меня в молитвах.
Муж вздохнул в темноте, не поверил.
Аксинья давно замечала, что нет в нем истинной веры, благочестия. Мог он высмеять священника, редко крестится на образа. После рассказа его о крымском плену Аксинья поняла, что живет с великим грешником, который веру отцов поменял на басурманскую. «Он выжить бы не смог, если бы не стал магометанином. Отмолю мужнин грех», – утешала себя Аксинья.
Следующей ночью полдеревни перебудил Игнат. Выпучив глаза, размахивая руками, он заскочил в избу Григория и Аксиньи с криком:
– Вода вылилась! Рожает!
Два года назад Еловая гудела на свадьбе Игната Петуха и Зои, дочери крестьянина Петра. Аксинья на свадебном пиру с улыбкой следила за смущенной, растерявшей свою бойкость Зоей, вспоминала свою свадьбу. Невеста так смотрела на жениха, а жених на невесту, что ни у кого из гостей не было сомнения – на этот раз родительская воля (Игнат с Зоей давно уже были посватаны) не встретила никаких препятствий у молодых.
В эту ночь в большой избе Петуховых никто не спал. Ни родители Игната, Спиридон и Дарья, ни двое старших братьев с оравой детей.
ebooksa