Теплый дождь с первой грозой освежил молодую листву. Пьянящий воздух наполнял безоглядным счастьем, казалось, что природа дает повеление людям и зверям: любите, радуйтесь, благодарите Бога за этот чудесный мир.
Аксинья переплела косу, завязала повязку из желтой мягкой кожи. Она улыбалась, мурлыкала песенку и думала о милом.
– Аксинья, – брат схватил ее за руку, когда она вышла за ограду.
– Ты чего, Федя? Тороплюсь я.
– Ты счастливая. Я вижу.
– Да… Весна, что ж печалиться?
– Сестра, ты, цветешь… На лице написано… Отцу не по нраву придется…
– Да, Феденька. Некогда мне, подружки ждут.
Она быстро шла, оставив встревоженного брата позади, юбка путалась в ногах, а мысли суматошно перескакивали с одной на другую. Как брат догадался? Что отцу сказать? И что ж теперь делать с той мешаниной, в которую превратилась ее жизнь? Еще совсем недавно была она простой и ясной, как весеннее небо. А теперь Оксюша чувствовала себя птенцом, только вставшим на крыло. Раскинула крылья и полетела. Лишь не упасть с самой высоты.
– Разговаривала я, Гриша, с женихом своим, – рассказывала Аксинья, срывая ярко-зеленые пахучие молодые листочки мяты. – Он тоже не горит желанием меня в жены брать.
– Как так? Не понимаю я его, – улыбнулся парень.
– Да не подходим мы друг другу, как лань и волк, как голубка с коршуном. Нравятся ему другие девки… А мне люб другой. Хоть лбом об стену бейся.
– А я знаю, как расстроить свадьбу вашу с Микиткой!
Быстро Григорий скинул косоворотку, бросил ее на траву.
– Иди сюда, Аксиньюшка.
Вырвав из рук ее корзинку с мятой, Григорий повалил ее на траву. Быстрые ловкие руки стянули сарафан с девушки, задрали до шеи рубаху. Невзирая на ее возражения, кузнец властным поцелуем закрыл рот, стал гладить юное, не знавшее ласк тело. Дыхание сбивалось, пот выступил на разгоряченных телах.
– А титьки какие маленькие да упругие, как раз в мою ладонь, – горячая кожа Григория касалась прохладной нежной кожи Аксиньи, голова ее кружилась, разум терялся в сладости ласк.
Внезапно что-то остервенело кольнуло голое бедро, Аксинья прихлопнула комара… и пришла в себя.
– Гриша, – отпихнула кузнеца девушка, – не надо так. Грязь это, срам. Я хочу, чтобы по-людски все было. После благословения родителей… после венчания.
– Бисова девка! Да разве ж можно так! – со стоном Григорий откатился в сторону. – Мужикам это мука великая – бабу помять да дело свое не завершить.
ebooksa