– Что?
– Кто?
– Скрипка! Скрипка – это состояние.
– Хм-м… Вот какая акробатика. – Платон усмехнулся. – Талисман-то, выходит, работает. Богатая жена у тебя, Айбар!
В 1956-м Агнесса ехала в Москву, отменно экипировавшись беспокойством. Берта Абрамовна умудрилась пробиться в столицу СССР туристкой и выманила родню повидаться. Лев не поехал и жену не пустил, резонно не желая рисковать: станкостроительный завод – это не шутки-прибаутки, а оборонное предприятие. Они подспудно переписывались: сначала через Арсения Михайловича, после уж Ася сама. Так и прожили до 1953-го, до смерти Сталина, а потом стали бояться поменьше. Всю дорогу она репетировала по очереди две речи: для Берты и для следователей. Небывалое потепление продолжало одаривать щедротами, но пока еще не верилось, что оно не притворное. В полупустом чемодане болтались перетянутые бечевкой пачки семейных фотографий: не для того, чтобы отдать, – боже упаси! – только показать и увезти назад. Муж долго сопротивлялся буйной идее, хорошо, что Каиржан надавил милицейским авторитетом и помог уломать.
В полдень на лавочке перед Третьяковкой ее будет ждать пожилая американская еврейка с голубенькой сумочкой в руках, повязанная желтым шарфиком с огромным попугаем – такого не пропустить. У нее окажется лишний билетик.
Встреча прошла как стократ отрепетированная. Они непринужденно разговорились и вместе зашли в галерею. Мимо бродили экскурсоводы с дружными отарами туристов, талдычили про Russian Way of Arts и Wanderers, престарелые смотрительницы в сумрачных залах клевали носами, со стен одобрительно глядели кустодиевские купчихи и серовские княжны. Берта шепотом вываливала про американский рай, изо всех сил его принаряживая. Ей очень хотелось, чтобы Левушка с семьей переехал к сестрам. Да, она понимала, что с его карьерой этому не бывать, не выпустят даже после увольнения или на пенсии, а все равно хотелось верить в чудо. Ведь случилось же, что они все выжили, нашлись, что эта очаровательная Аська ходила с ней рядом по Москве, трясла рыжими кудряшками и закатывала глаза? Так почему бы еще немножко не помечтать?
Потом они сидели в буфете, смотрели фотографии и, конечно, обе плакали. Вряд ли кто-нибудь поверил бы в случайное знакомство: случайные знакомые обычно не пьют кофе по два часа и не глядят друг на друга влюбленными глазами, но у контрразведчиков нашлись в тот день другие неотложные дела, или просто помогал шевелевский талисман. Над Красной площадью раскочегарились куранты, собирались объявить начало нового счастливого часа.
– Я завтра улетаю, не хочу думать, что больше не встретимся. – Берта не отрывала от Аси глаз, старалась запомнить эту храбрую девчонку до черточки, до конопушки. – Какие прелестные у тебя сережки! Неужто настоящие сапфиры? – Она похвалила просто так, не желая вот прямо сейчас расставаться.
– Это матушкины… – Агнесса дотронулась до мерцавших камушков. – В наследство достались. Называются жирандоль, у них удивительная история.
Примечания
1
«Дюшесы», «Пушкинские», асмоловские – марки российских папирос в начале XX века.
2
Тютюн – дешевый табак.
3
Сапоги с «гамбургскими передами» – модные в начале ХХ века в купеческом сословии сапоги с лаковыми голенищами и матовыми головками.
4
Чувал – мешок (диал.).
5