Мы оба обожали природу, лес, тишину. Там, в лесу, моя шумная и говорливая Ирка замолкала и становилась тише воды ниже травы. Мы молча шли по лесу, крепко взявшись за руки. Присаживались на косогоре, и она клала голову мне на плечо. А я смотрел, как по ее смуглой и тонкой руке ползет муравей, а на смоляные волосы изящно и легко приземляется божья коровка.
Как-то она сказала:
– Слушай, Макс! Когда мы поженимся…
Дальше я не услышал. Поженимся? Она в этом уверена? Это было сказано безапелляционно, сомнений, кажется, у нее не было. Я удивился. Я не думал об этом. Мне и в голову это не приходило. Поженимся! Какой бред, ей-богу! Я и женитьба? Мне двадцать лет, и я хочу жить! Жить свободно и вольно!
От возмущения я задохнулся. Господи, о чем она? Я вообще был уверен, что ей это и вовсе не надо, и этим она и отличается от всех остальных девиц ее возраста, стремящихся поскорее выскочить замуж и нарожать кучу детей. Она ведь другая, совсем другая! Я был разочарован. К тому же Ирку сложно было представить женой. А еще сложнее – хозяйкой и матерью.
Какая там хозяйка, о чем вы? Неловкая и нелепая в интерьере квартиры Ирка? Ирка, варящая суп и жарящая котлеты? Стирающая ребенку пеленки и вытирающая пыль? Да это невозможно представить!
Нет, она совсем не жена – это я понимал.
Я взял себя в руки и попробовал отшутиться:
– Замуж хочешь? Вот удивила! Я и предположить не мог, ей-богу!
Ирка удивленно раскрыла глаза:
– А что тут такого, Максим? Мы с тобой два года вместе. Мы с тобой спим, и мы любим друг друга. Что так тебя удивило? Что я хочу замуж за любимого человека? Что я хочу родить ему ребенка? Хочу засыпать вместе с ним и вместе просыпаться? Какой ты здесь углядел криминал? И вообще все логично – мы любим друг друга? Да. Спим вместе? Ага. Нам хорошо вместе?
Она и вправду не понимала: чего тянуть? Мы ведь ни минуты не сомневаемся друг в друге?
Нет, любимая. Я в себе сомневаюсь, да еще как!
Но этого я ей не сказал, Вяло промямлил что-то по поводу возраста, карьеры, что нам надо окончить институт, встать на ноги, иметь жилье и зарплату. Ну не садиться же на шею к родителям. Стыдно. И с детьми, кстати, нечего спешить. Какие мы, к черту, родители? Сами еще малые дети.
Ирка слушала меня молча, не поднимая глаз. А потом тихо сказала:
– Я все поняла, Ковалев! Поняла, успокойся. Можешь не продолжать.
Она тогда здорово обиделась на меня. Дулась несколько дней, отказываясь от встреч.
И я с удивлением отметил, меня это ничуть не тяготит – если честно, мне стало легче дышать. Я поймал восхитительный и пьянящий воздух свободы – мотался с приятелями по барам, пару раз застревал в общаге, дуясь в преферанс. Я даже напился, чего при Ирке было совершенно невозможным. Словом, я отрывался. И мне казалось, что я по ней не скучаю. Она меня слегка утомила.
Как-то она поймала меня, цепко схватив за рукав куртки:
– Ковалев! Ты совсем совесть потерял? Ведешь себя как капризный младенец! Кажется, ты обнаглел! Или мне показалось?
ebooksa