Тристан припомнил, что там бормотал о теории множественности миров Нико.
– И что, если все так?
– Если так, значит, так. Не все ли равно? – пожал плечами Атлас. – Дело не в ответе, Тристан, а в вопросе, в неопределенности.
– Так вы хотите выяснить, мертв или жив кот Шрёдингера? – Тристан сам удивился тону своего голоса: он звучал не глухо и не механически, а заинтригованно. Видит бог, это и впрямь казалось ему интересным. Невероятно, как он заблуждался.
– Да, – подтвердил Атлас, – хочу.
– Хотите открыть ящик. – И не просто ящик с котом, а ящик Пандоры. Ящик, в котором хранится ответ настолько важный, что неизбежно повлечет за собой моральную дилемму.
Что случится, если найдут другую вселенную? Как узнать, какая вселенная – та самая, верная, правильная?
И, что самое главное, как сложится судьба этой?
– Нет, – сказал Атлас, – я не хочу открывать ящик. – Он помолчал. – Ящик откроешь ты.
– А… – снова пауза, – если я откажусь?
Атлас снова пожал плечами.
– Значит, откажешься.
– А вдруг я не согласен с вашей теорией?
– Значит, не согласен. Цель Общества – выпестовать знания в этих стенах. Быть обязанным архивам означает искать и искать.
– Так ведь это гораздо больше, чем просто эксперимент. – У Тристана разболелась голова.
– Это такой же эксперимент, как и медицинские методы лечения в этих архивах, – сказал Атлас. – И он не менее этичный, чем другие исследования, которые здесь уже проводились и которыми ни с кем не делились.
– Вы хотите открыть дверь в мультивселенную и… – Тристан моргнул, – сохранить это в тайне?
– Я хочу открыть дверь. То, что последует за этим, для меня неважно.
– Неважно, – тупо повторил за ним Тристан. Так это и есть гениальный план Атласа Блэйкли? Открыть дверь и забить на последствия?
Атлас торопливо покачал головой, внезапно засмущавшись.