Парадокс Атласа

Просто пользоваться ею смогут лишь те, кому это по карману.

Что все равно лучше ограниченного доступа к архивам Общества. Ими пользоваться может лишь узкий круг людей в этом зале. «Социалисты с шампанским» [27], причем буквально», – думал Эзра, глядя на Тристана. Тот в ожидании ответа хмуро подхватил с подноса фужер.

Итак, что Эзра думает о Форуме…

– Я, – произнес он, – в сортах говна не разбираюсь.

Тристан чуть не поперхнулся от смеха.

– Метко, – сказал он, еще раз бросив на Эзру одобрительный взгляд. – Выпью за это.

Эзра ощутил очередной острый укол раздражения, нет, скорее… собственной чуждости этому месту. Он никогда не был тут своим и не желал здесь находиться.

На мгновение он словно перенесся в прошлую жизнь. Либби сидела, склонившись над книгой, украдкой бросая на него взгляды и обкусывая ногти. Она всегда грызла ногти за чтением и просила Эзру одергивать ее. А он не хотел. Ему нравились эти мелкие неприглядные привычки, которых так смущалась сама Либби. Просто Эзра любил утешать ее, успокаивать, беречь ее такой, какая она есть, со всеми грешками и недостатками. Охранять. Так он искупал вину: спасая кого-то, пусть даже ее. И даже лучше, что именно ее. Ведь она такая добрая и сильная. Сильней, чем сама думает.

И все же свой поступок он повторил бы. Снова и снова, в точности как в первый раз. Любое творение Либби после вступления в Общество, после знакомства с Атласом убило бы в ней трепетный огонек нежности. Кому как не Эзре об этом знать? В новом мире Атласа Блэйкли Либби не ведала бы пределов силы, но его острые края и зубы истерзали бы ее хрупкий оптимизм, мораль и мечту. И если она будет ненавидеть Эзру до конца жизни, то пусть. Он все равно ее спас.

Как она там сейчас, в ЛАРКМИ? Чем зачитывается? Какая блестящая мысль пришла ей в голову сегодня и с кем она делится ею в отсутствие Эзры? В конце концов, это не так уж и плохо, ведь Либби живет полноценно. Своей жизнью, за которой ему остается следить, как на карте, с высоты птичьего полета.

Например, в молле «Галлерия», где он видел ее в последний раз. Либби шла, вполуха слушая болтовню спутника, профессора, который, как уже знал Эзра – даже не заглянув в будущее, – потом откажется признать заслуги женщины в своем новаторском исследовании. Заслуги этой самой женщины, Либби. С его стороны опрометчиво списывать ее со счетов. На Либби были велосипедные шорты цвета «электрический розовый»; от их вида у Эзры чуть не пошла кровь из глаз. Либби смеялась, пусть и неискренне, зато уверенно и беззаботно. На мгновение Эзра пожалел, что следит за ней.

Он встряхнулся, прогнал воспоминания прочь и сглотнул. Нет, он не сожалел, не раскаивался. Он все сделал правильно.

Он не мог ошибиться. Не сейчас.

Собравшись, Эзра снова поискал взглядом Нико, чтобы убедиться, что тот по-прежнему болтает в углу с азиаткой, и ненадолго испытал смятение, не увидев их на месте. Едва ли Нико заприметил Эзру, но все же сама цель визита сюда внезапно показалась ему чертовски несущественной.

– Ну что ж, – сказал Эзра Тристану, – мне пора. Все это порядком затрахало.

Тристан в ответ раскатисто рассмеялся.

– Общество – не предел, – сказал он, даже не подозревая, как крепко Атлас держит его за зад. Как и таинственный аниматор, Тристан был в лучшем случае орудием в руках Атласа. В худшем – последователем. Либо же скоро им станет.

Краем глаза Эзра заметил смеющегося Атласа, и его замутило. Возможно, стоит присмотреться к Тристану поближе. На всякий случай.

А пока он кивнул на прощание и ушел, чтобы вновь заняться спасением мира.

VII