— Интересно, что это означает у них? — удивился я, — Мефодия больше нет, а кто-то всё равно продолжает тут рисовать всё это.
— Холодно! — поёжился Моня, поднимая воротник и пытаясь натянуть рукава на руки, — хочу обратно стать призраком.
— Да ты зажрался, я посмотрю, батенька, — возмутился Енох, — Генка, ты можешь выгнать Моню оттуда и пустить меня?
— Почему это меня выгнать⁈ — сразу же подскочил Моня, — мне и тут хорошо. А что холодно, так что я сделаю! Ты всё равно не поймешь.
— Тихо вы! — рявкнул я, — устроили тут. А вдруг он или они тут рядом? Наблюдают за нами? Чего вы орете?
— Он первый начал, — мгновенно выкрутился Енох.
— Так, слетай-ка ты вокруг дома, осмотри все сараюшки. И в соседних домах тоже. Есть ли где ещё такие знаки? А мы с Моней вернемся побеседуем с дедом. Жаль, не додумался, надо-то было с собой сахарину для него взять… Да кто ж знал…
Пока я разговаривал с Енохом, Моня, который совсем озяб, вошел в избу. Буквально через секунду раздался его крик:
— Генка!
— Что⁈ — я ворвался в дом.
— Старик исчез! — растерянно сообщил Моня. — Его нету в доме.
Глава 22
— Он не мог вот так просто взять и исчезнуть! — растерянно сказал Моня, оглядываясь по сторонам.
— Ага, ты раньше мог, я могу, а он — не мог! — ехидно поддел его Енох.
— Вот именно! Раньше и я мог. Сейчас — не могу! — вскричал Моня, — потому что я в живом теле! И старикашка этот тоже живой! Он же не призрак! Значит, он не мог!
— Но тем не менее он исчез, — сказал Енох и облетел вокруг Мони по кругу.
— Вот то-то и оно, — скривившись, кивнул Моня, — странно всё это.
— Может, ход какой в стене есть? — спросил я.
— Откуда тут ход? — ответил Моня, — самая обычная изба, тут всего-то один вход, да и то низкий. Я головой ударился, как входил.
— Ты ещё в детстве головой ударился, — опять влез Енох и, видя, что Моня вскипел, поспешно добавил, — а вот Генка прав, здесь подпол может быть. Крестьяне часто устраивают подполы прямо в избе, чтобы зимой овощи доставать легче было.