Лучшая принцесса своего времени

Глава 11

Втягивание в политику

– Мне это место показалось одним из самых скучных в мире, – написала Елизавета матери из Толедо. – Но уверяю Вас, мадам, что у меня такой хороший муж, и я так счастлива, что даже если бы это было в сто раз скучнее, мне бы совсем не было скучно.

Она придумала для себя личную эмблему с изображением солнца и луны, окружённых звездами и увенчанных королевской короной с надписью «Jam feliciter omnia» («Отныне счастлива всегда»).

Однако из-за множества государственных дел Филипп II навещал жену очень поздно. Иной раз королева засыпала, не дождавшись его. А когда ей сообщали, что, застав её спящей, супруг ушёл, она очень огорчалась. И на следующий раз не спала почти всю ночь, отчего просыпалась поздно, около полудня.

Во время Великого поста королевской чете пришлось временно разлучиться, поскольку Филипп II в своём благочестивом рвении большую часть этого периода посещал святыни и реликвии, отдав на сей раз предпочтение ордену Калатрава. Елизавета же провела Страстную неделю в Толедо с Хуаной Австрийской, которая была очень довольна набожностью своей невестки:

– Ваше Величество продемонстрировала такую преданность и рвение, какие свойственны принцессам, подающим хороший пример своим подданным.

Елизавета также не забыла написать своему супругу два письма, пока он был в Калатраве.

– Глядя на католическую королеву, – радовался французский посол, – можно понять, что она хочет, чтобы только присутствие короля сделало её самой счастливой принцессой во вселенной.

Во время отсутствия Филиппа граф де Беневенте пригласил Елизавету и её дам отведать закуску в зале своего дворца в Толедо. Трапеза состояла из пятидесяти блюд: двадцать пять были изысканными кондитерскими изделиями и сухофруктами, а остальные блюда содержали всевозможную рыбу. Гостей обслуживали пажи в пышных ливреях, и каждое блюдо было поставлено на стол под звуки труб. Последним блюдом, принесённым гостьям, была форель, которая весила двадцать два фунта. Кроме того, поражало изобилие изысканных вин и напитков всех сортов.

– Королева и её дамы, – свидетельствовал хронист, – отдали должное угощению и удалились, очень довольные любезностью своего хозяина.

После чего прибавил:

– Этот пир, столь обильный и щедрый, имел свои пагубные последствия: другие вельможи двора, подражавшие его великолепию, тратили своё состояние на пирушки, в то время как многие бедняки в королевстве умирали от голода.

Хотя графиня Уренья ворчала, что раньше испанские королевы не позволяли себе никаких визитов во время Поста и молились в полном уединении, муж предоставил Елизавете полную свободу развлекаться, как она хотела. Ни одно из ограничений, сковывавших супруг предыдущих и последующих монархов Испании, не сдерживало её действий, даже надменная главная камеристка обязана была склонить голову перед королевой, ибо Филипп настаивал:

– Мы желаем, чтобы королеве, нашей супруге оказывалось самое благоговейное уважение.

После Пасхи в Алькасаре заговорили о том, что Филипп II собирается отдохнуть с королевой две недели в Аранхуэсе, своей охотничьей резиденции. Путешествовать было решено по спокойным водам Тахо. Фрейлины разместились под навесом на корме лодки, в то время как в другой её части сидели гребцы. Время от времени кто-либо из девушек отодвигал занавеску, чтобы полюбоваться прибрежным пейзажем. Однако вокруг расстилались только иссушённые солнцем степи Ла-Манчи, так непохожие на цветущие долины Сены и Луары. До Аранхуэса, расположенного между Толедо и Мадридом, добрались после полудня. Своим зелёным пейзажем это место напоминало оазис среди пустыни. Суда по очереди заплывали в канал, прорытый на левом берегу и, высадив пассажиров, возвращались назад, чтобы встать на причал вдоль искусственного острова, окружённого с трёх сторон рекой. Попасть туда можно было по арочному мосту. На острове стоял небольшой двухэтажный дворец, когда-то принадлежавший ордену Сантьяго, а теперь переделанный под охотничий дом короля. Так как места там было мало, то, не считая слуг, Филипп II взял с собой в Аранхуэс только избранных дворян, а вот дамам и фрейлинам королевы, ввиду их малочисленности, повезло больше. Что же касается дона Карлоса и сестры короля, то они отправились дальше, в Мадрид.

На следующий день король лично провёл экскурсию для супруги по Аранхуэсу. Первым делом он повёл её в северо-восточный угол острова в сад-огород, где выращивались ягоды и овощи, поставляемые к королевскому столу. Во время своего первого пребывания в Нидерландах Филиппу очень понравились тамошние дворцы и он решил построить такие же в Кастилии и разбить около них изысканные сады, подобные фламандским. Для воплощения этого замысла его строители и садовники отправились в разные страны, дабы усовершенствовать свои знания. Управляющему Аранхуэса было приказано выкорчевать все оливковые, миндальные и тутовые деревья, кроме самых мощных, а появившиеся пустоты засеять травой. Деревья не нужно было ни возделывать, ни собирать с них урожай, запрещался также посев и сбор зерновых и овощных культур. Глиняные стены полагалось заменить живыми изгородями и устроить новую систему ручьёв и рек, включая искусственное озеро, дабы привлечь птиц и улучшить соколиную охоту. Для парков в Аранхуэсе, в Каса де Кампо, Пардо и Эль Боске король привёз с собой тысячи саженцев. Но за время его второго пребывания в Нидерландах саженцы погибли, так как местные садовники так и не научились ухаживать за ними, и возродили старую привычку собирать урожай. Вернувшись, Филипп пришёл в ужас и решил, что единственным образом, как можно воссоздать здесь новые сады – это приобщить к их разведению фламандских садовников, коих общим количеством тридцать человек пригласил в Испанию. И решил сам руководить их работой. В конце канала по его приказу был устроен искусственный водопад, а в парке возник «Сад статуй», где возвышалась кирпичная стена с боковыми ступенями, взобравшись на которую, можно было полюбоваться окружающим видом. Своим названием сад был обязан четырнадцати мраморным бюстам римских императоров, королей Испании и античных персонажей, размещённых в стенных нишах. Между ними виднелись облицованные мрамором полукруглые экседры (ниши) со скамьями. Вся свободная поверхность стены была увита вместо плюща колючим можжевельником. В центре сада, окруженного с трёх сторон низкой самшитовой изгородью, была устроена круглая цветочная клумба с мраморной чашей фонтана, увенчанного бюстом Филиппа II в кольчуге. Его постамент украшали бронзовые медальоны с изображениями Карла V и Изабеллы Португальской, родителей католического короля.

Вероятно, Елизавете это райское место напоминало сады в Фонтебло, где она появилась на свет, поэтому королева горячо поддержала супруга в намерении построить в Аранхуэсе новый дворец. Она привезла с собой из Монсо, где её мать разбила прекрасные сады, саженцы редких кустарников, растений и вязов. И, с позволения короля, решила послать во Францию за садовниками. Все дни в Аранхуэсе король и королева проводили вместе. Обычно с утра Филипп сидел у открытого окна за конторкой и работал с документами, Елизавета же спала до полудня, а потом выходила подышать свежим воздухом и смотрела, как её фрейлины танцуют на берегу реки. Во второй половине дня король и королева охотились или ловили рыбу. А также обсуждали планы об устройстве парков и строительстве дворца. В результате король решил:

– Аранхуэс отныне будет только нашим, королевским местом! И кроме нас и наших слуг здесь никто не будет больше жить!

Таким образом, Филипп задумал превратить Аранхуэс в приют любви. Строительство же дворца он начал с часовни, заложив первый камень на месте бывшего монастыря ордена Сантьяго.

Через две недели король и королева покинули Аранхуэс. Теперь их путь лежал в Мадрид. Как и большинство городов Испании, он был основан маврами на высоком берегу реки Мансанарес в качестве цитадели, которую император Карл V, отец нынешнего короля, перестроил в мадридский Алькасар. Королевский замок был частью городской стены. К ней от моста Толедо через заросли оливы вела широкая дорога, переходящая в улицу, получившую название «Оливковые рощи». Городские ворота украшал старинный герб с изображением медведя и земляничного дерева. В центре города находилась площадь Пуэрта-дель-Соль на месте старых ворот с изображением солнца. Её украшали здание церкви Благовещения, построенной в благодарность Богу за избавление от эпидемии чумы, и ещё недостроенный полностью мужской монастырь Сан-Фелипе-эль-Реаль. Возле церкви находился прозрачный источник, откуда горожане брали воду. Неподалёку располагался женский монастырь Богоматери Утешения, основанный сестрой короля, а через площадь – Алькасар.