– Кроме того, мадам, в этом деле замешан герцог Альба, который желает самолично управлять королевой, для чего решил удалить госпожу де Клермон и других лиц её двора, чтобы не иметь соперников. Все члены дома Толедо тоже поддерживают эту интригу, ибо они, как и другие люди этой страны, склонны к пристрастности, притворству и клевете.
Таким образом, пока Елизавета довольствовалась ролью ученицы епископа Лиможа и агента своей матери, она не имела доступа к государственным делам Испании, хотя Филипп, побеждённый кротостью её нрава, относился к жене с любовью.
Одним из развлечений молодой королевы во время пребывания двора в Толедо было посещение по очереди женских монастырей столицы, беседы с монахинями, которые, будучи очарованными её приветливостью, всегда оказывали ей радушный приём и часто угощали сладкими наливками. Той же осенью королева решила устроить бал-маскарад, хотя Филипп ограничил количество гостей членами королевского двора. Дон Карлос и Хуана Австрийская тоже были приглашены, и им обоим очень понравилось это развлечение. Елизавета открыла бал танцем с королём. На королеве было роскошное платье из серебряной парчи, окантованное золотой лентой, в то время как её причёску украшала диадема из драгоценных камней. За ней следовали трубачи, а потом дамы, кто в малиновом бархате, расшитом золотыми нитями, кто в парче, и фрейлины в платьях из белого штофа с бисером. К ним портной сшил такие же штанишки, которые выглядывали из-под юбок, когда девушки приподнимали подол. Наряды девушек привели в восторг Филиппа и придворных, которые сразу же окрестили маскарад «Балом Франции». Фрейлины были нарасхват. Пикантность празднику придавало то, что все они были в масках и одинаковых платьях. На протяжении трёх часов все веселились от души. Королева была особенно в приподнятом настроении и с разрешения своего супруга несколько раз танцевала.
– Уверяю Вас, мадам, – писала Луиза де Бретань Екатерине, – что королева, Ваша дочь, здорова и так располнела, что мы были вынуждены сшить ей новые пальто и платья, потому что её талия теперь, по крайней мере, на два ногтя шире, чем когда она прибыла в Испанию. Это доставляет нам всем огромное удовольствие, ибо здесь не любят стройных женщин. Её Величество также сильно подросла, и теперь она выше меня.
Подобные развлечения давали возможность Елизавете отвлечься от бесконечных неприятностей, которым она подвергалась из-за ссор своих дам. Зло, наконец, оказалось настолько невыносимым, что де л'Обеспин, вероятно, для того, чтобы предотвратить позорное изгнание обеих воюющих сторон, счёл благоразумным поговорить на эту тему с герцогом Альбой, который, как и король, раньше избегал открытого обсуждения этой темы, хотя Филипп II выражал своё недовольство другими косвенными способами.
Встретившись с Альбой однажды во дворце, епископ начал так:
– Ваше Высочество очень обяжет меня, если сообщит, действительно ли Вы приказали дону Антонио де Толедо рассказать при французском дворе о делах королевы и её дам.
– Мадам Екатерина безоговорочно полагается на Вашу искренность, как и я сам, – добавил он затем.
На что герцог, не выказав никакого удивления, сухо ответил:
– Да, в сущности, именно по моему особому указанию дон Антонио рассказал обо всём, так как я больше ничего так сильно не желаю, как того, чтобы католическая королева подчинялась обычаям страны, которой она правит.
Затем Лимож попросил герцога более подробно объяснить, что он имеет в виду, но в этот момент Альбу позвали в зал Тайного совета, и он попрощался с послом, пообещав возобновить разговор при первой же возможности. Епископ прождал два дня, так и не увидев герцога, на третий же потребовал аудиенции у Альбы. Однако тот, извинившись, передал, что ему нечего больше сообщить по данному вопросу, который уже был решён в частном порядке его господином. Тогда посол решил побеседовать с принцем Эболи, которому объяснил, как обстоят дела, и попросил его совета. Руй Гомес, очень расстроенный возвращением Альбы, признался епископу:
– Герцог и его родня прилагают большие усилия, желая убедить короля уволить приближённых королевы, и, в первую очередь, госпожу де Клермон, которую графиня де Уренья обвинила в том, что она мешает королеве освоиться с обычаями Испании, и даёт своей любимице плохие советы, особенно в том, что касается подчинения королю.
Затем принц Эболи предложил де л'Обеспину, предварительно известив королеву, попросить аудиенцию у короля и откровенно обсудить с ним этот вопрос. Кроме того, он посоветовал показать Филиппу II письмо королевы-матери, чтобы тот уверился, насколько злонамеренными были заявления о проступках статс-дамы.
На следующий день принц проводил посла к королю, и Лимож сразу сообщил Филиппу:
– Особая привязанность, которую питает к Вашему Величеству мадам Екатерина, побудила её следить за поведением королевы, Вашей жены, и за поведением её дам, дабы она могла убедиться, что Ваше Величество получает от них все положенные почести, послушание и услуги.
– Далее я представил королю Ваши письма, мадам, – сообщил посол королеве-матери, – которые были полны увещеваний на эту тему. Таким образом, Его Величество убедился в ложности всех обвинений против госпожи де Клермон.
Затем епископ продолжал в течение получаса разглагольствовать о добродетелях и достоинствах статс-дамы. Филип II с непоколебимым вниманием и серьёзностью выслушал эту красноречивую речь, вероятно, немало забавляясь ролью наставницы, которую взяла на себя его свекровь, стремившаяся из своего дворца Фонтенбло управлять поведением королевы Испании. Затем он ответил,
– У нас есть все основания высоко ценить госпожу де Клермон и мы благодарны Её Христианскому Величеству за заботу о нас и королеве, которую мы любим. К тому же, мы никогда не испытывали никакого неудовольствия по отношению к королеве, нашей супруге, но относились к ней с большой честью, как и подобает, учитывая её происхождение.
Получив такой ответ, де л'Обеспин вынужден был удалиться. Затем он посетил Елизавету, которой доставил письмо, написанное её матерью. Королева выразила готовность защитить своих дам. На следующее утро, закончив свой туалет, она отправила пажа с посланием к королю с просьбой об аудиенции, добавив:
– Если Вашему Величеству будет угодно, я приду в Ваши покои.
ebooksa