Лучшая принцесса своего времени

Глава 12

Ссоры дам

После возвращения в Толедо разразился скандал: Анна де Монпасье пожаловалась королеве на приставания графа Альба де Листы. А после того, как уверяла подруга Елизаветы, она поставила наглеца на место, дворецкий не дал ей простыней и выделил комнату без камина:

– Так что я не могла даже разжечь огонь, чтобы согреться!

Но когда по просьбе Елизаветы король сообщил об этом инциденте герцогу Альбе, тот заявил:

– Мой шурин не делал ничего плохого!

Так как королева не желала портить отношения с родственником могущественного герцога Альбы, Анна написала своей матери, герцогине де Монпасье, которая высказала своё возмущение действиями дворецкого французскому послу. После чего прибавила, что как только Франциск II даст разрешение на помолвку её дочери с графом д’Э, наследником герцога Неверского, жених тотчас приедет в Толедо, чтобы забрать свою невесту во Францию.

На что епископ Лиможа заявил:

– Хотя у Вашей дочери, сударыня, действительно были причины жаловаться на пренебрежительное обращение со стороны мажордома, однако, насколько мне известно, он никогда не совершал никакого вопиющего оскорбления по отношению к ней и не прикасался к принцессе Бурбонской.

Таким образом, Анне де Монпасье пришлось проглотить свою обиду и сносить презрение испанцев до приезда жениха. Этот случай свидетельствует о том, что фрейлины королевы подвергались домогательствам со стороны испанцев. Вдобавок, покой Елизаветы постоянно нарушали ссоры между Луизой де Бретань и графиней Уренья. Трения возникали и между самими француженками, прислуживающими королеве. Казалось, только Клод де Нана, хранительница драгоценностей королевы, заботилась об интересах своей госпожи и держалась в стороне от склок и интриг. Из её письма к Екатерине Медичи мы узнаём подробности о занятиях молодой королевы в первые годы замужества:

– Мадам, мне кажется, что королева в последнее время набралась смелости говорить не только наедине, но и в присутствии других о делах со своим мужем. Если Её Величество продолжит действовать подобным образом, она заставит уважать своё достоинство и авторитет. Королева и принцесса (Хуана Австрийская) часто ужинают вместе в саду, причём с ними бывает и принц, который выказывает особую привязанность к королеве и, если не ошибаюсь, он хотел бы быть ещё более близким родственником Её Величеству.

Последние слова Клод де Наны объяснялись тем, что Екатерина Медичи страстно желала обручить дона Карлоса со своей семилетней дочерью Маргаритой де Валуа. Хотя со стороны Португалии ей уже поступило подобное предложение, королева-мать отдавала предпочтение наследнику короля Испании. Не прошло и двух месяцев после приезда Елизаветы в Испанию, как Екатерина принялась досаждать ей своими просьбами по этому вопросу, что, в конце концов, вызвало возмущение у её кроткой дочери.

11 августа Елизавета достигла, наконец, половой зрелости. Узнав, что у королевы начались «эти дела», дамы наперебой принялись поздравлять её, чем весьма смутили Елизавету. Через три дня король пришёл к ней в спальню. Наутро фрейлины, притворно краснея, шептали друг другу на ушко, что близость с мужем далась нелегко неопытной юной королеве. О том же в деликатных выражениях поведал королеве-матери и епископ Лиможа:

– Конституция короля причиняет огромную боль королеве, которая с большим мужеством терпит это.

Вскоре до французского двора дошли слухи о внезапном недомогании Елизаветы, которая, как надеялись, должна была сделать Филиппа отцом. Однако следующий курьер принёс известие о выздоровлении королевы, и что врачи ошиблись в характере её болезни (возможно, у неё произошёл выкидыш на раннем сроке).

В конце августа Елизавета сообщила матери:

– Король, мой господин, здоров; он собирается послать к Вам приора дона Антонио по какому-то делу, о котором Вам расскажет посол. Король очень благоволит к приору, его также высоко ценят при этом дворе, и здесь к нему относятся с почестями, подобающими вельможе. Я также в долгу перед ним за оказанные услуги, и поэтому прошу Вас, мадам, оказать ему любезный приём, поскольку это побудит его принести мне ещё большую пользу. Он брат графа де Альбы, моего мажордома, который также очень достойный человек.

Екатерина ответила на рекомендацию дочери так:

– Что касается того, что Вы сообщили мне, мадам, что Ваш муж собирается послать к нам дона Антонио де Толедо, к которому он проявляет большое уважение, то будьте уверены, что король, Ваш брат, и я с радостью примем его. Прошу Вас, дочь моя, передать также Вашему мужу, что ничто не может доставить нам большего удовольствия, чем увидеть и поговорить с человеком, которому он так доверяет. Поэтому мы окажем ему надлежащий приём, чтобы у него были все основания быть довольным.

Франциск II и герцог де Гиз также приветствовали обещанное прибытие дона Антонио, надеясь на поддержку католического короля. Приор Леона приехал в Париж примерно в середине сентября 1560 года. Нестабильная ситуация во Франции и большая вероятность нового восстания гугенотов вызвали у Филиппа такое беспокойство, что перед отправкой своего посланника он послал спросить, к зависти всего двора, мнение герцога Альбы о положении дел в соседнем королевстве:

– Какой совет, на Ваш взгляд, нам следовало бы дать королю Франциску?