За сплошной стеной тайги не видно было, что там произошло в эпицентре, но спустя пару секунд на технической позиции все ощутили резкий и сильный толчок в ноги, а затем продолжительное колебание почвы под ногами. После донесся оглушительной силы раскатистый грохот.
Все предметы в балках попадали со своих мест, столы и стулья передвинулись в разных направлениях. Стаканы и графины с водой попадали и побились. По внешнему ощущению сейсмический эффект здесь был во много крат сильнее, чем на Хановейской площадке. Причиной тому, как нам подсказал в дальнейшем опыт, — сильное обводнение подземных пластов на неглубоких уровнях.
Спустя 15 минут после взрыва служба дозиметрического контроля доложила по телефону об отсутствии выбросов газообразных радиоактивных продуктов и выброса большого количества радиоактивной воды из трубы так называемой разведочной скважины, а в 800 метрах от эпицентра, метрах в 20 от дороги-лежневки, ведущей от технической позиции к эпицентру, действует мощный водяной фонтан. Это что-то новое в нашей практике. Решено было немедля поехать туда. И действительно, на полпути к эпицентру, невдалеке от дороги мы увидели огромный фонтан чистейшей, как слеза, и очень холодной воды: из образовавшейся между сосен трещины из-под земли взметнулся столб воды диаметром 10–12 см, в высоту — более 4 м и красивым веером-зонтом опускавшийся на землю. Вокруг фонтана образовался водоем диаметром более 100 метров, вода из которого ручьем шириной метров 5 бурно стекала в речку-приток реки Лемью, которая разделяла нас с территорией бывшего концлагеря. Мостик через эту речку был разрушен сейсмической волной, так что добираться до буровой установки пришлось вброд.
Площадка вокруг эпицентра была основательно промочена водой, будто прошел неимоверной силы дождевой ливень, — это вода, выброшенная из разведочной скважины.
Приехавшие сюда дозиметристы спустя 10 минут после взрыва наблюдали, как из скважины бил такой же мощный фонтан, как и на полпути сюда, но к нашему приезду из трубы выливалось незначительное количество воды. Вода эта была заражена радиоактивностью, в какой степени и какими радионуклидами — должен был показать анализ, а пока фон радиоактивный в воздухе составлял 120 миллирентген в час. Какая радиоактивность и в каком количестве вылилась в речку, так и не удалось нам выяснить в течение многих месяцев спустя — все осталось в секретных отчетах ведомств Ю. А. Израэля и О. Л. Кедровского.
Несмотря на сильный сейсмический эффект в ближней зоне, разрушений на буровой установке отмечено не было — сказались положительно мероприятия по уменьшению сейсмических последствий для оборудования буровой установки, рекомендованные нашими специалистами-механиками.
На обратном пути к технической позиции была взята проба воды из все бушующего фонтана. Вода оказалась совершенно чистой, пригодной для питья, правда, воспользоваться ею никто не решился. Для житейских нужд у нас стояла заполненная про запас автоцистерна.
После проявления пленок с приборов, регистрировавших различные явления подземного ядерного взрыва, и анализа полученных результатов состоялось заключительное заседание Государственной комиссии, на которой кроме положительных итогов отмечены и тщательно проанализированы имевшие место трудности, упущения, вынужденные отклонения от утвержденной документации. По всем обсужденным вопросам и полученным результатам было обстоятельно доложено шифрограммой министру. После всего этого по традиции был объявлен торжественный обед, а заодно и ужин, после которых весь личный состав экспедиции занялся укладыванием всего хозяйства в походное состояние.
К 24.00 все было упаковано, уложено, и автоколонна техники, снявшись с уже обжитого места, двинулась к станции Лемью, где на тупиковом пути стояли заранее заказанные железнодорожные платформы.
Перед тем, как тронуться в путь, последний раз глянули на впервые увиденное чудо — водяной фонтан. Он так же выбрасывал большое количество воды, но высота его была уже чуть более метра: сколько же вылилось из недр земли воды за 14 часов и сколько еще выльется? Какая сила заставила воду вырваться фонтаном из подземных глубин?
Погрузка техники заняла около пяти часов и осложнений никаких не вызвала. А утром вызванный из Печоры локомотив покатил наш эшелон в сторону Москвы. С этим эшелоном отправились классным вагоном лишь охрана, да сопровождающая эшелон бригада.
Л через пару часов оставшийся личный состав экспедиции, удобно разместившись в совершенно пустом купейном вагоне скорого поезда Воркута — Москва, благополучно отправился до дому, догоняя ушедший вперед эшелон.
Через двое суток были уже в родных краях. Стояла теплая летняя погода, благоухающая зелень Подмосковья вызывала у всех неимоверную радость жизни. Хотелось петь во весь голос.
За два с небольшим месяца мы проводили две зимы, проводили две весны и встретились с летом.
Все трудности — позади. Благополучный и результативный исход наших мучений, близость дома, встреча с родными и близкими радовала каждого «бродягу по необходимости».
Вновь созданный для больших дел коллектив с успехом сдал экзамен на выполнение еще более сложных задач.
Впереди будет много трудностей, ошибок и огорчений. Но все одолимо и поправимо, коли коллектив «спаялся» и закалился в трудностях.
Итак, первый этап самостоятельной работы коллектива КБ ЛТО, созданного для промышленного производства ядерных взрывов в мирных целях сейсмического зондирования земной коры на трассе Решма — Воркута, закончился успешно, хотя и с большими трудностями и некоторыми сбоями. Работа на этой трассе носила условное кодовое название «Глобус».
В рамках «Глобуса» предстояло произвести четыре подземных ядерных взрыва. Вторую половину этих работ решено было также провести двумя самостоятельными экспедициями. Поскольку удобных транспортных связей между третьей и четвертой площадками не было. Обсудив все аспекты предстоящих работ в министерстве, решено было создать две самостоятельные Государственные комиссии.
Работы на этих двух площадках решили провести так же, как и на первом этапе, со сдвигом по времени в две недели.