Те же вопросы в Красноярском крае и Тюменской области решались труднее. Первые секретари партийных комитетов (Федирко — в Красноярске, Богомяков — в Тюмени) разговаривать о предстоящих работах с рекогносцировочной комиссией отказались. В Красноярске состоялась встреча на уровне инструктора промышленного отдела крайкома КПСС, на которой вкратце были доложены содержание постановления ЦК КПСС и Совмина СССР и цель нашего приезда. Далее, не теряя времени, отправились в Туруханск, где состоялся деловой и обстоятельный разговор о предстоящих работах с первым секретарем Туруханского райкома КПСС Александром Николаевичем Шадриным, с начальником геологической экспедиции Ивановым и ее главным инженером Гершкароном. После чего состоялся полет на вертолете на берег реки Ермачихи, притока Енисея, в безлюдный город Ермаково, раскинувшийся на высоком берегу и как бы разрезанный на две части огромным оврагом. Меньшая часть города, расположенная выше по течению реки, состояла из нескольких одноэтажных восьми и шестиквартирных домов, нескольких коттеджей, разбросанных, казалось, без продуманного порядка. В центре этой части города возвышалось двухэтажное здание (видимо, управление бывшего лагеря), а на краю его — огромный деревообрабатывающий цех с проржавевшими станками.
Осмотр пустующих зданий и квартир в них показал вполне хорошее их состояние и пригодность для проживания экспедиции.
Невдалеке просматривалась огромная территория, уходящая вглубь бывшей тайги, обнесенная двумя рядами колючей проволоки, за которой виднелось множество полуразвалившихся бараков. Это зона лагеря. Вся территория и городка, и лагеря поросла кустарником.
В двух километрах от городка, на берегу Ермачихи сооружена большая железнодорожная станция со множеством путей и огромным паровозным депо. Это конечный пункт самой северной железнодорожной магистрали, проложенной через весь Ямало-Ненецкий округ, от Салехарда до Енисея. Здесь, у Ермаково, должен был быть построен мост, а железная дорога должна была дойти до Игарки и далее до Норильска. Но в 1953 году великим реформатором Н. С. Хрущевым эта стройка была прекращена, а железная дорога заброшена и все последующие 25 лет саморазрушалась.
Здесь, возле депо, в полукилометре от реки и решено было заложить скважину. Невысокий берег с небольшим подъемом — удобное место для разгрузки барж и доставки к месту работ бурового оборудования и строительных материалов.
С руководством Туруханской геологической экспедиции сразу были установлены очень хорошие деловые отношения. После обследования места будущих работ было обсуждено все, вплоть до мелочей, касающихся сооружения и обустройства скважины, обустройства рабочих площадок, доставки техники с помощью плавсредств и тому подобное.
Что касается заказа плавсредств, нам посоветовали обратиться в речное пароходство в Красноярске. В управлении речного пароходства посоветовали погрузку техники осуществить не в Красноярске, а в Лесосибирске — там и подъездные пути, и разгрузочные лучше оборудованы и обособлены от жилых массивов, поэтому для таких грузов более приспособлены. И баржи базируются в основном там, только самоходных барж в пароходстве недостаточно, зато буксируемых достаточно. А для нас какая разница.
Четкому и без проволочек решению всех вопросов мы обязаны не партийному руководству края, а управлению Красноярского КГБ (к сожалению, фамилию его начальника запамятовал), которое без промедления по нашей просьбе давало указания на места, а там моментально связывались с хозяйственными руководителями и взаимопонимание наступало полное.
В Тюмени одна из попыток встречи с партийным руководством области благодаря усилиям начальника управления КГБ генерала Михаила Ивановича Третьякова увенчалась успехом. Нашу рекогносцировочную группу принял второй секретарь обкома КПСС Петр Михайлович Телепнев. На встрече с ним было рассказано о целях и особенностях предстоящих работ, о мероприятиях, которые должен выполнить главк «Тю-меньгеология», возглавляемый А. С. Салмановым, их объемах и сроках исполнения. Не первый раз контактируя с этой организацией и зная ее необязательность, мы обратились с просьбой к партийному руководству области взять под контроль ход выполнения предстоящих работ.
Видимо после наших беспокойств в отношении взаимодействия с главком «Тюменьгеология» на следующий день встреча с Салмановым началась не с деловых разговоров, а с невообразимого крика зарвавшегося руководителя: «Ходят тут всякие, жалуются, мешают работать…» И множество всяких оскорбительных русских слов в смеси с азербайджанскими.
Не дослушав до конца Салманова, мы покинули его апартаменты, так ничего и не решив. Лишь благодаря содействию сотрудников КГБ, ставших свидетелями разыгравшегося спектакля, в последующие дни удалось встретиться с некоторыми представителями главка, который возглавлял Иван Яковлевич Гиря (каков его ранг в иерархии главка, мы так и не узнали).
С ними и был обсужден перечень вопросов, связанных с привязкой скважины на местности, обустройством рабочих площадок, энергетическим и материальным обеспечением и так далее. О поездке на место договориться не удалось — то ли погода не позволяла, то ли какие-то другие причины препятствовали. В целом у всех нас сложилось впечатление, что хватим мы лиха в предстоящей работе.
В дополнение ко всем огорчениям, окончательно настроение было испорчено пустыми полками магазинов Тюмени, в которые мы заглянули, чтобы купить что-то съестное в дорогу. Кроме хлеба, квашеной капусты и обилия спиртных напитков ни в одном магазине ничего не было. Все это происходило задолго до начала перестройки и тем более перехода к рыночным отношениям.
С тяжелым грузом неприятных впечатлений покидали мы Тюмень, отправляясь в Москву ночным поездом.
Прошел год. Первый подземный ядерный взрыв из серии, запланированной на 1978 год, был произведен в безлюдной тайге Якутии.
Хотя весь комплекс подготовительных работ был выполнен оперативно, без срывов плановых сроков, доставка аппаратурных комплексов, технологического оборудования и спецзаряда также осуществлена согласно разработанному плану, заключительные операции прошли с большими нарушениями требований техники безопасности, которые привели к печальным последствиям.
В старании уложиться с выполнением всего комплекса работ в запланированные сроки председателем Государственной комиссии Н. Л. Ерохиным и главным инженером проекта В. И. Клишиным были допущены недозволительные халатность и безответственность при приемке от буровиков скважины, которая была сооружена с большими отклонениями от проекта.
В результате допущенного брака в сооружении скважины и в герметизации ее, после опускания спецзаряда во время взрыва произошел выброс радиоактивных продуктов через скважину и загрязнение радиоактивной пылью прилегающей территории, при этом весь личный состав экспедиции получил солидную дозу облучения, а один сотрудник погиб.
Но об этом рассказ ниже.
Руководство заключительными операциями и производством двух следующих ядерных взрывов решено было осуществить одним составом Государственной комиссии. Транспортировка техники на места работ, развертывание ее и обслуживание осуществлялось при этом двумя самостоятельными бригадами.