Весьма благосклонно и уважительно относился к «господам — революционерам» и местный генерал-губернатор. Ежемесячно он выплачивал ссыльным пособие по пятнадцать рублей, которое по тем временам равнялось пяти пенсиям периода развитого социализма. Снабжал их литературой, вплоть до марксистской.
В тот же период в пятидесяти километрах вниз по Енисею, у устья реки Курейки, в селении того же названия находился в ссылке Сталин, который регулярно наведывался в Монастырское для встречи со Свердловым и Спандарьяном: летом — в лодке, зимой — по льду Енисея на санях, запряженных тройкой собственных коней.
Этот же генерал-губернатор, уступая настойчивой просьбе Свердлова, разрешил переехать тому в Курейку. После месячного пребывания в Курейке, Свердлова, поругавшегося со Сталиным, привезли в лодке местные жители обратно в Монастырское. С этих пор до последних дней жизни Свердлов и Сталин стали ненавистными друг другу врагами.
О свержении с престола Николая II, о провозглашении в России республики, об амнистии всем политзаключенным генерал-губернатор, получив сообщение, объявил своим подопечным и сказал о том, что господин Джугашвили соизволил уже проехать мимо в Красноярск на своей тройке. Этот же генерал-губернатор организовал подводу для Свердлова и Спандарьяна, чтобы они успели до ледохода добраться в Красноярск. Добраться-то они успели, но Спандарьян в дороге основательно простудился, у него обострилась чахотка, и после непродолжительного пребывания в городской больнице он скончался. Свердлов с супругой Спандарьяна благополучно добрались поездом до Петербурга.
Эту историю нам рассказала хранительница домика-музея, того самого купеческого флигелька — единственного строения, уцелевшего от погрома, учиненного сталинскими наместниками. Сметены были с лица земли и богатый дом купца с его магазином и складами, ничего не осталось и от не менее богатого дома генерал-губернатора. Только напротив бывших имений хозяев этого города сейчас красовались невзрачного вида белая двухэтажная коробка райкома КПСС, а в округе на невзрачных улицах стояли старинные, вросшие в землю бревенчатые дома, с непременными очень ухоженными возле них огородами.
Там, где отбывал ссылку Сталин — селение Курейка, был тоже когда-то дом-музей, заключенный в аквариум из стекла и бетона, а на высоком берегу Енисея возвышалась огромная бронзовая статуя вождя всех народов. При посещении этого исторического места мы увидели такую картину: на месте дома-музея красовалась куча битого стекла и разрушенных бетонных конструкций, да полуразрушенный пьедестал. Сама статуя вождя с арканом, накинутым на шею, была отбуксирована и утоплена в глубинах Енисея. Местные жители рассказали, что этот погром был осуществлен по прямому указанию Хрущева.
В самом городе Туруханске возводились силами геологической экспедиции на прямых улочках стройные дома — коттеджи из того самого материала, что привезли из Ермаково. Секретарь ГК КПСС А. Н. Шадрин мечтал о строительстве на этих улочках девятиэтажных башен вместо коттеджей, а на реке Нижней Тунгуске он видел могучую плотину с ГЭС, обеспечивающую электроэнергией перспективный в промышленном плане Туруханский район. На этой почве у него происходили крупные стычки с начальником геологической экспедиции Ивановым. А рядом с управлением экспедиции красовались два новеньких кирпичных двухэтажных дома, и вокруг них шло благоустройство территории. Эти два дома (один — для детского сада, другой — для школы, то ли спортивной, то ли музыкальной) выстроены были за одно лето двенадцатью шабашниками с Кавказа.
О таком же ударном труде шабашников с Кавказа нам рассказал секретарь ГК КПСС в Игарке Александр Тимофеевич Кузьменко. Главную улицу Игарки протяженностью около трех километров облагораживали строители горисполкома около года, затратили около сотни тысяч рублей и не сдали и сотой доли запланированного. Тогда нанятые шабашники в составе 3 человек за месяц привели улицу в прекрасное состояние и запросили за это всего 30 тыс. рублей.
Ну а тем временем на буровой площадке шло успешное добуривание скважины. Уже близок был финал, но случились новые неприятности. Оказалось, что буровая установка была воздвигнута на вечной мерзлоте, а сваи, на которых она стояла, оказались короче, чем надо было бы. И пока шли работы, тепло распространилось на глубину ниже опорных свай, и они под тяжестью начали оседать. Буровая вышка начала крениться. Если не принять экстренных мер — может завалиться. И тогда весь труд по сооружению скважины окажется напрасным. И надо отдать должное буровой бригаде: опасность она ликвидировала мастерски. С завидным хладнокровием и знанием дела руководил всеми операциями главный инженер экспедиции Гершкарон.
Что уж было предпринято — не знаю, только видел, какую опасность представляет оттаявший грунт: в эту разжиженную массу, как в бездонное болото, уходит все, что туда ни брось. Бесследно исчезали в жиже двухосные вагонные тележки, огромные каменные глыбы. Могло и человека засосать в эту бездну — ступи только на ее поверхность. Но буровая бригада сладила с грозившей бедой. Буровая установка прочно встала на сооруженный под ней многоярусный бревенчатый помост. На всякий случай, вышка буровой установки была расчалена четырьмя взаимоперпендикулярными стяжками, по натяжению которых можно следить за креном, если вдруг фундамент начнет ползти. Но на наше счастье сооруженный фундамент надежно выполнил свое назначение до окончания всего комплекса работ, вплоть до демонтажа буровой установки после взрыва.
Что такое мерзлота, как на нее взглянуть, как ее пощупать? Эти вопросы мы задавали буровой команде. А нам посоветовали: летите в Игарку, там есть что-то наподобие исследовательского института по мерзлоте, там и расскажут, и покажут, что такое мерзлота.
Пока было свободное время, решили воспользоваться советом знающих этот край людей.
С помощью секретаря ГК КПСС и начальника отдела КГБ, в виде исключения нам (группе из 10 человек) разрешено было посетить лабораторию, занимающуюся наблюдением за эволюцией мерзлых пластов на протяжении многих лет. Из научных работников, ведущих эти наблюдения, в этот момент никого не оказалось, и нашим сопровождающим и гидом стал то ли сторож, то ли завхоз, но дядя оказался очень разговорчивым и общительным и неплохо знающим предмет. Все его объяснения и ответы на возникающие вопросы были весьма содержательными и понятными.
Неказистый деревянный домик, похожий на сарай, стоял одиноко в стороне от жилых строений — это и была исследовательская лаборатория. Внутри домика — несколько рабочих столов, шкафы с бумагами и книгами, в углу — дверь. Открыв эту дверь, хозяин заведения ввел нас в небольшой тамбур, из которого вглубь подземелья вел крутоспускающийся узкий тоннель с деревянной лестницей и деревянными перилами. Прошагав по крутой лестнице, разделенной на три пролета, мы спустились на глубину 15 метров и, открыв дощатую дверь, очутились в небольшом, площадью 12–15 кв. метров и высотой около трех метров, зале сказочной красоты: стены и потолки сияли разноцветными бликами при свете электрической лампочки. В нишах стен и на полу вморожены какие-то птицы величиной с голубя, какие-то журналы и газеты тридцатилетней давности и более. В одной нише вморожена газета за апрель 1961 года с портретом Гагарина и сообщением о первом запуске человека в космос. Все это выглядело музейными экспонатами, запрятанными в ниши за толстыми, прочно вмонтированными стеклами. На одной из стен была представлена естественная вечная мерзлота — песчано-глинистый грунт, а в нем ледяные прослойки, в срезе напоминающие запятые длиной до полуметра и максимальной толщиной 5—10 сантиметров. И если эти «запятые» растают, грунт действительно поплывет в огромной массе воды.
В левой стене от входа в этот фантастический ледовый зал виднелась вторая, таких же малых размеров, деревянная дверца, за которой вниз вел такой же крутой тоннель с такой же деревянной лестницей. По ней нам предложили спуститься.
Через каждые 8—10 метров тоннель прерывался небольшой площадкой, на которой справа и слева виднелись две деревянные дверцы, за которые туристам входить было запрещено, чтобы не нарушать естественный тепловой режим. Там, за этими дверцами, ученые вели свои исследования.
А тоннель уходил все глубже в подземелье. Сначала в сводах тоннеля ярко блестели при свете электрических лампочек «запятые» вмороженного в грунт льда. Еще ниже на стенах, ступеньках лестницы и на перилах появилось снежное покрытие в виде инея, еще ниже — этот иней свисал отовсюду огромными хлопьями. Еще ниже — с потолка капала капель, поручни и ступеньки лестницы были покрыты мокрым снегом. А снизу, чувствовалось, поднимался теплый воздух. Это уже было на глубине 50 метров. Далее опускаться не решились, было слишком влажно и ноги на обледенелых ступенях скользили.
Поднявшись наверх, спросили гида: «Какие же открытия были совершены в этом подземелье?»
— Наверное, какие-то были открытия, — ответил тот, — коли из этих подземных лабиринтов вышло более полусотни кандидатов наук, более десятка докторов и один член-корреспондент АН СССР.
Ну что же, и такое бывает.