19 января 1944 года от Мао пришел ответ на эту шифровку: «Т[оварищу] Димитрову.
1) Антияпонская борьба нами не свертывается. Наоборот, в 1943 г. части 8-й армии десятки раз проводили активные операции против японцев. В результате этого возвращена часть районов, потерянных в 1940 и 1942 годах.
Численный состав 8-й армии сейчас около 500 000 человек. Борьба против японцев в 1943 г. проводилась весьма ожесточенно.
2) Наша линия в отношении сотрудничества с Гоминьданом остается неизменной. В июле 1943 г. сложилась очень напряженная и опасная обстановка. Гоминьдан готовился провести вооруженное наступление против Особого района. В результате всесторонних мер, принятых нами, удалось избегнуть столкновения. Возможно, что подобная напряженная обстановка может сложиться в 1944 г. Наша политика, наши меры будут направлены к тому, чтобы избегнуть вооруженного столкновения.
3) Наши взаимоотношения с Чжоу Эньлаем очень хорошие. Мы вовсе не собираемся отсекать его от партии. Чжоу Эньлай имеет очень большой успех и прогресс.
4) Ван Мин проводил разнообразную антипартийную деятельность. Обо всем этом доведено до сведения всех партийных кадров. Но мы не думаем делать это достоянием гласности всей партийной массы и, тем более, не собираемся опубликовать это для сведения всех беспартийных масс. Результатом проработки всех ошибок Ван Мина среди высших партийных кадров является то, что эти кадры еще более сплотились, объединились.
5) Заверяю Вас и могу поручиться, что т[оварищ] Сталин, Советский Союз в Компартии Китая пользуются любовью и высоким уважением…
б) С моей точки зрения, Ван Мин является ненадежным человеком. Ван Мин раньше арестовывался в Шанхае. Несколько человек говорили, что он, будучи в тюрьме, признался в принадлежности к Компартии. После он был освобожден… Говорили также о его сомнительной связи с Мифом. Ван Мин проводил большую антипартийную деятельность.
Кан Син является надежным человеком. Проверка кадров проводится не его аппаратом. Они занимаются разработкой только части шпионов.
Проверку кадров мы проводили всесторонне и глубоко.
Мао Цзэдун».
7 января Мао Цзэдун послал вторую телеграмму:
«Т[оварищу] Димитрову.
Кроме телеграммы от 2 января, в которой разъяснил свою точку зрения, сегодня я еще раз хочу по этим вопросам сообщить Вам нижеследующее: я искренно и очень благодарю Вас за данные мне указания. Я должен глубоко изучить их, принять во внимание и принять по ним меры. В области взаимопониманий с Гоминьданом проводимая нами политика является политикой сотрудничества. Я предполагаю, что в этой области обстановка в 1944 г. будет лучшей. Внутрипартийные вопросы: политика в этой области направлена к объединению, к сплочению единства. В отношении Ван Мина будет проводиться точно такая же политика. В результате работы, проведенной во втором полугодии 1943 г., внутрипартийное положение, единство партии в значительной степени улучшилось.
Я прошу Вас успокоиться. Все Ваши мысли, все Ваши переживания в сердце мне близки, ибо и мои мысли и мои переживания, в своей основе, такие же.
С приветом,
Мао Цзэдун»[127].
25 февраля 1944 года Димитров направил телеграмму Мао:
«Дорогой товарищ Мао!
Получил обе Ваши телеграммы. Особенно обрадовала меня вторая Ваша телеграмма. Я не сомневался, что Вы обратите нужное серьезное внимание на мои дружеские замечания и что примете соответствующие меры, диктуемые интересами партии и нашего общего дела. Буду Вам очень благодарен, если Вы мне сообщите, какие практические результаты дали уже принятые Вами мероприятия.