– О фюрере не беспокойтесь, – вскинул голову Гальдер, – его судьба – это уже не наша забота. Меня заверили, что к тому моменту, когда придет пора брать власть, он уже превратится в чисто теоретическое понятие, трактуемое в прошедшем времени. Одним словом, наша совесть будет чиста, ибо тот, кому мы приносили присягу, будет к тому моменту уже мертв или, в худшем для себя случае, окажется в плену. Наше дело – получив соответственное сообщение, отодвинуть подальше тех, кто мог бы повести Германию в неверном направлении, и, взяв власть в свои руки, осуществить ее присоединение к Империи пришельцев. При этом англичанам никто и ничего не обещает. Меня заверили, что пришельцы будут с ними не менее, а может даже, и более суровы, чем мы.
– Так, – согласился Гопкинс. – И вправду, женщин тут гораздо больше, чем мужчин. Если не брать обычных людей, у всех остальных имперских видов девочек рождается гораздо больше, чем мальчиков, поэтому их на этом корабле и нет. Более того, все эти виды способны скрещиваться с обыкновенными людьми. Солдаты, которых вы видели в почетном карауле – это гибриды самок горхи и человеческих солдат, отличившихся в сражениях. Штурмовая пехота – это элитный корпус Империи, и именно поэтому их так боятся немецкие солдаты.
Дополнительно перца в эту кашу добавил Ипатий, рассчитавший установки для стрельбы шрапнелями из гаубиц таким образом, чтобы снаряды, летящие по крутой траектории, рвались в воздухе на высоте сотни метров, под углом около двадцати градусов к горизонту. Корпуса танков, которые обычно прикрывают пехоту от пулеметного огня, в таком случае не представляют собой абсолютно никакой защиты. И, кроме того, при таком виде обстрела почти бесполезно залегать, ибо шрапнельные пули бьют по земле сверху вниз. Нечто подобное прежде я видел еще до Минска под Клеванью, когда дивизия полковника Катукова поймала немецкую механизированную колонну в очень похожий огненный мешок.
Но дальнейшее удивило меня еще больше. Я думала, что доктор попросит меня раздеться, потом через трубку будет слушать, как стучит мое сердце и клокочет воздух в легких, потом померяет температуру и, может быть, давление… но вместо этого открылась дверь в соседний кабинет – и мои носилки вплыли туда.
– Нам нет никакого дела, – сказал он, – до судьбы господина Литвинова! Нас должна заботить только наша собственная судьба. Перед нами стоит неразрешимая задача. Если мы не присоединимся к Империи, то нас уничтожат. Но присоединиться нам не даст Конгресс, который забаллотирует все необходимые для этого законы. У кого есть хоть какое-то соображение по поводу того, как можно разрешить эту ситуацию ко всеобщему удовольствию?
Обратившись за справкой о происхождении всех этих видов к мистеру Ипатию, я выяснил, что некие Древние, под которыми подразумевается какая-то внеземная раса, специально вывела их, манипулируя в целях селекции нашими далекими недоразвитыми предками. Как я понимаю, со стороны Древних это была попытка превзойти в мастерстве самого Творца, и эта попытка с треском провалилась. Как сказал мистер Ипатий: «…дикарь, переселенный из джунглей Африки на просторы Галактики, так и остался дикарем, несмотря на то, что стал многократно умнее и приобрел дополнительные способности». Убедившись в своем фиаско, Древние прекратили этот проект и удалились в неизвестном направлении, предварительно заселив своими детищами соседний рукав нашей Галактики. Эйджел стали высокоразвитыми существами, но при этом так и не вышли из племенного уровня развития сознания. На Земле тоже есть еще такие народы, которым мы можем принести автомобили, самолеты, магазинные винтовки и даже университетское образование, но при этом они так и останутся первобытными дикарями из джунглей.
Кроме того, с немецкой передовой требовалось убрать раненых, оглашающих окрестности своими воплями, подтянуть резервы, а также постараться исправить ту поврежденную технику, которую вообще можно исправить в полевых условиях в течение нескольких часов. И если потянувшиеся в тыл санитарные колонны советская артиллерия «благородно» игнорировала, то подтягивающиеся в обратном направлении подкрепления то и дело попадали под кратковременные, но очень плотные артналеты, которыми по указаниям Ватилы Бе управлял лично Ипатий. Это именно он передавал на командирские планшеты советским артиллеристам постоянно сменяющие друг друга координаты целей, метеоданные и прочие поправки для стрельбы, а грандиозные способности к вычислениям позволяли искусственному интеллекту крейсера дирижировать огнем артиллерии целого фронта.
Как удалось выяснить германской разведке буквально в последние часы, в бой под Дубровно была введена свежая большевистская армия, сформированная из солдат, имевших большой опыт боев в Минске. Большевики не расформировали эту группу и не расстреляли каждого второго, как можно было надеяться, а дополнительно усилили ее свежими войсками, назвав «новой тринадцатой армией». Очевидно, большевистский вождь рассчитывал, что ее несчастливый номер принесет несчастье только противостоящим ей германским войскам. Выдержав на подготовленных рубежах натиск сначала 3-й танковой дивизии, а потом и 48-го моторизованного корпуса, эта армия привела их в крайне растрепанное состояние, а потом и сама перешла во встречное контрнаступление. И это неудивительно, если вспомнить, какие потоки немецкой крови текли по земле во время минского сражения. Гитлеру докладывали, что оборонявшие город солдаты были самыми отъявленными большевистскими фанатиками, отказывающимися сдаваться в плен в любых обстоятельствах. Они специально прорывались к Минску из котлов, образовавшихся западнее этого русского города, чтобы встать под знамена успешного командующего и снова вступить в бой.
– Самое прямое, товарищ Верховный Главнокомандующий, – ответила Малинче Евксина, – данные глобального психосканирования показывают, что критический поворотный момент в сознании народа дейчей наступил уже сейчас. Поражение выглядит в их глазах неизбежным, а нынешний вождь ведет себя как маньяк, который тащит их за собою в ад. Если мы в течение ближайших сорока восьми часов сумеем устранить или пленить господина Гитлера, синхронизировав нашу операцию с действиями здоровых антигитлеровских сил в верхушке дейчей, то есть все шансы закончить эту войну победой в одно касание.
Возможно, у противника возникло впечатление, что он наткнулся на зенитный дивизион, прикрывавший мосты через Днепр от ударов с воздуха. По крайне мере, вели себя немцы довольно беспечно, около десяти утра развернувшись в боевые порядки, где в первых трех рядах шли тяжелые «тройки» и «четверки», и только за ними «двойки», «чехи» и «единички». И вот тут, когда до замаскированных позиций нашей пехоты и легкой противотанковой артиллерии осталась пара сотен метров, по атакующим немецким танкам разом ударили из всех стволов. Повторился тот же разгром, что рано утром потерпел разведывательный батальон, только в гораздо больших масштабах.
Весь вчерашний день от рассвета до заката мы слушали, как на правобережном плацдарме ожесточенно грохотала канонада, и видели, как били куда-то в ту сторону расположенные поблизости от наших запасных рубежей тяжелые гаубичные полки. Тот же самый концерт, что и второго числа, но только грохот канонады доносился совсем отчетливо, ведь до фронта теперь было всего три-четыре километра. Если бы что-то пошло не так, то сосредоточенные во втором эшелоне 13-й армии наши четыре танковые бригады были бы брошены во встречную контратаку, но, видимо, все обошлось и без нашего участия. К закату стрельба на передке совершенно стихла, гаубичные полки тоже прекратили молотить в режиме «бери больше, кидай дальше», а уже двумя часами позже пришел приказ товарища Рокоссовского выдвигаться на исходные позиции для нанесения контрудара.
– Мы вас поняли, товарищ Малинин, – сказал Верховный, потом, немного помедлив, добавил: – товарищи, есть мнение, что необходимо одобрить операцию по инверсии и присоединению Германии к Советскому Союзу и возложить ответственность за ее проведение на товарищей Малинина, Малинче Евксину и Ватилу Бе. Чем быстрее мы закончим эту ненужную нам войну, тем будет лучше для всех.
В то время как сама я утратила способность двигаться, острота моего зрения нисколько не пострадала. Я видела, как открылась незапертая дверь в мою комнату, как, светя перед собой яркими фонарями, вошли массивные широкоплечие существа в странных одеяниях, похожих одновременно на рыцарские доспехи и водолазные скафандры… Воины пришельцев! Те самые, что голыми руками разрывали немецких солдат на куски. Они были огромны и совсем не походили на чертей. Они подняли меня с кресла, бросили на носилки и куда-то понесли. Если меня не добили сразу же, то это точно плен. Я в плену у пришельцев из бескрайних космических далей – тех самых пришельцев, которые без всякой жалости уже убивали немецких солдат на поле боя.
– Надо же… – задумчиво проговорила я.
ebooksa