– Это ты виновата. Столько лет, и всё без толку… – Голос у неё дрожал. – Что мы ему дали? Ничего. Только отбирали всю дорогу, а пришли к тому же, от чего бежали.
– Всё сказала? – холодно произнесли в ответ, и я похолодела.
Аделаида?! Она сказала, что не общается с дочерью. Оказывается, солгала?
– А теперь послушай меня, хорошенько послушай. Оставь Пёрышко в покое. Пусть живёт как привык. Он сейчас счастлив, он не одинок. Отстань от него.
– Девочка из города? С ней всё несерьёзно. Не приплетай никого к этому. Думаешь, что приветишь её и Вик будет доволен?
– А ты хочешь, чтобы он всю жизнь страдал без твоего внимания, так? У него, конечно, права на личное счастье нет, – грубо оборвала её Аделаида. – Мы уже проходили это. Мы решили так вместе, двадцать три года назад, но та история уже поросла травой. Ты похоронила Вика, он похоронил тебя. Ему это далось больнее. Прекрати это, Селена, и уходи отсюда. Ты навлечёшь на нас беду. Я не пущу тебя к сыну.
– Это мой сын.
Но голос Аделаиды прозвучал так низко и угрожающе, что я поёжилась и отпрянула от двери.
– Уже давно нет.
Воцарилась тишина, такая резкая и злая, что казалось, она была хуже ругани. Я подошла к койке Вика, положила цветы на тумбочку и напоследок коснулась ладонью его лба, желая запомнить это прикосновение. Запомнить для себя.
Дверь в палату резко открылась. На пороге была та, кого я искала три недели назад. Стройная, статная и очень прямая женщина в изящном чёрном плаще, вязаном платье под ним, в ботинках-челси. Она была похожа на свою мать как две капли воды, только значительно моложе, и индейская кровь в ней играла бурно, хотя и сочеталась с другой, явно европейской, делая Селену Каллиген ещё красивее, чем она могла быть. Изящные брови при виде меня взлетели, пухлые губы скривились. Она посмотрела так, словно я была змеёй, забравшейся Вику на грудь. Мы молча разглядывали друг друга целую вечность, и ей совершенно не было неловко. Напротив, тяжёлый, тёмный взгляд пробирал до костей. Я инстинктивно коснулась рукой серебряного ловца Аделаиды, которого носила с тех пор, как его подарили, не снимая, и первой сделала шаг навстречу. Селена метнула на ловца резкий взгляд – почти ненавидящий, – а затем развернулась и быстро вышла из палаты, дробно постукивая каблуками.
Вместо неё заглянула Аделаида. Поначалу я не узнала в этой статной женщине с гордой осанкой ту старушку возле ветхого домика. Она была сегодня в симпатичном бордовом брючном костюме. Седые длинные волосы убрала в косу за спиной. На голове её был шёлковый платок. Она заметила мой порыв и властно сказала Селене вслед:
– Пусть идёт. А мы останемся. Это наше место, наши заботы. Верно?
Я встретилась с ней взглядом. Она бросила это не просто так, наугад. Метила точно в цель, говорила мне – я разрешаю тебе быть рядом с Виком. Не ей. Тебе. Странное чувство, что эти женщины играют мной так же легко, как самим Виком, стеснило мою грудь, но я кивнула Аделаиде и улыбнулась.
И получила улыбку в ответ.
До самой ночи я не могла забыть об Аделаиде и Селене, не понимая, чего они добиваются и что скрывают. Сегодня Селена не была похожа на человека, отказавшегося от собственного сына. Она не забыла его. Не хотела уступать. Выходит, Аделаида лгала? Но зачем? И почему на Оук-Стрит, 13, Селена холодно вторила ей: он мне не сын.
Что, чёрт возьми, происходит?
После ужина я поднялась к себе в комнату и устало поглядела в зеркало на собственное отражение.
– Господи, – выдавила я и провела пальцами по знатным синякам под глазами. Вид не очень: последние новости пусть и радовали, но что-то глубоко внутри не давало покоя. Мне не верилось, что жизнь стала налаживаться. Казалось, это только затишье перед бурей, которая грозит вот-вот разразиться.
Полиция уже неделю как твердила, что взяла след Крика и ищет его на северо-западе Сагадахока, между Скарборо и Санфордом. Вик здесь, в больнице, в безопасности, и ему ничто не угрожает, если Крика действительно видели в Санфорде, в сорока милях отсюда. Я не хотела признаться себе, что волновалась за него тоже.
ebooksa