Ушедшие в никуда

От Астрахани до Яксатово не больше семнадцати километров. Исстари расположилось село на берегу Кизани. Обросло подворьями да садами с теплицами, сельскими магазинчиками и пятиэтажными многоквартирками. Извилистой асфальтовой лентой вьется сквозь Яксатово дорога. Торопится, спешит дальше, через Камызяк к низовым дельтовым селам. С чьей-то легкой руки разделила дорога Яксатово на две половинки. Отделила кизанскую часть села от его нагорной стороны, близко-близко прижалась к большим степным буграм. Туда-сюда снуют по дороге юркие автомобили, с шумом выдыхая из выхлопных труб отработанное топливо. Неспешно семенит вдоль обочины небольшая стайка домашних коз. Одинокая корова, глядя исподлобья на мир, наполняет воздух зычным мычанием. Сколько всего за нечеловеческую жизнь повидали эти древние бугры! Сколько на их памяти событий, которые в народе давно стали легендами…

Вячеслав Васильевич, археолог, как говорится, от бога. Народ таких, как он, величает самородками. Самородок, он самородок и есть. Любую диковину, скрытую от глаз людских, под землей отыщет. Где копать, на какую глубину – все ему ведомо. Как у него это получается, лишь Господу Богу известно.

Попасть на яксатовский бугор я мечтала очень давно. Однако на все мои настойчивые уговоры археологи единогласно говорили «нет», до поры оберегая великие тайны недр от нежелательных соглядатаев.

К концу осени работы на раскопе были завершены. Благо, успешному окончанию изысканий потворствовала и погода. До конца ноября природа баловала людей чистым солнечным небом и летней теплынью. Пролейся здесь в это время года хоть один мало-мальски серьезный дождик, поверхность бугра расквасилась бы под ногами чавкающей глинистой жижей. К первым холодам, которые робко, ненавязчиво напомнили людям о скором наступлении зимы, работы на раскопе были завершены. Поверхность бугра была изрезана и поделена на ровные квадратные углубления. Обычная для археологов работа таким образом искать в земле тайны веков.

Моему взору предстали несколько захоронений. Человеческие скелеты, лежащие друг от друга на некотором расстоянии, были аккуратно расчищены от земли руками ученых.

– Это захоронение пятнадцаго века, – пояснил мне Вячеслав Васильевич, – здесь находилось кладбище. К сожалению, древнее название бугра безвозвратно утеряно. В прошлом веке, да и по сей день, яксатовцы называют его Кызлар-тюбе – девичий бугор. Старожилы рассказывают, что прежде патриархальные устои мусульманства не позволяли молодым девушкам присутствовать на праздничных торжествах. Поэтому на бугре они устраивали свои девичьи гуляния.

Опытный археолог и большой знаток астраханского Понизовья, Вячеслав Васильевич рассказал мне много интересного. Оказывается, в XIX веке этот бугор именовался Усун-тюбе, а яксатовцы славились тем, что выращивали на своих подворьях уникальный сорт айвы, превосходящий вкусом и ароматом лучшие кавказские сорта этого плодового дерева.

Стоя на вершине бугра, я окинула взором окрестности села. Вдали, возле самого горизонта, широкой лентой серебрилась Кизань. Она едва проглядывала между сельскими строениями и густыми зелеными кронами деревьев.

– Когда-то этот бугор тянулся до самого русла реки, а сейчас осталась лишь малая его часть, – услышала я за спиной голос одного из участников раскопок. Александр Юрьев, сотрудник астраханского музея-заповедника, тоже принимал участие в исследованиях древнего захоронения. – В XV веке, во времена Астраханского ханства, поселок находился вон там, прямо под бугром, – Александр махнул рукой в сторону, – это лесистое место упоминается во многих средневековых источниках. Здесь стоял большой караван-сарай, а в пятнадцати-семнадцати километрах отсюда располагалась древняя Астрахань – столица Астраханского ханства.

Я посмотрела в сторону города. Мой взор выхватил из общей картины созерцания работающие радары-локаторы астраханского аэропорта. С противоположной стороны Кызлар-тюбе зияющей дырой раскинулся большой карьер Кирпичного завода. Не надо обладать какой-либо сверхинтуицией, чтобы понять – судьба древнего бугра уже предрешена. То, что веками не смогло сделать время, стало подвластно современному человеку. Совсем скоро Кызлар-тюбе будет стерт с лица земли. Здесь вырастет новый жилой массив, и мало кто задумается о былой жизни этой земли.

Древнее кладбище стало для астраханских археологов настоящим открытием. Вячеслав Васильевич подвел меня к одному из раскопанных захоронений:

– Мы нашли здесь останки мужчины. На вид ему было около двадцати пяти лет, – пояснил мне ученый. – Мы внимательно изучили его скелет и по строению ног пришли к выводу, что он мало находился в седле. Значит, он вел оседлый образ жизни.

Как потом рассказали мне археологи, именно эта немаловажная деталь и перевернула все представления историков о жизни Астраханского ханства. До этого даже в научных кругах бытовало устоявшееся мнение, что вокруг Астрахани обитали только кочевые народы. Находки бугра Кызлар-тюбе помогли ученым сделать по-настоящему значимое открытие. Оказывается, в 15-м столетии кроме кочевых народов вокруг Астрахани селились и оседлые крестьяне, которые имели свои дома, вели хозяйство, выращивали виноградники, разводили скот. Они вели мирную жизнь, но иногда и в их размеренный быт врывались орды непрошеных завоевателей.

Вячеслав Васильевич присел на корточки над скелетом мужчины и заботливо смахнул щеточкой пыль с его черепа, в котором зиял сквозной пролом.

– Возможно, этот молодой человек был задействован в каких-то военных событиях, которые проходили тогда вокруг Астрахани, – пояснил мне ученый, – ведь в средневековые времена Астрахань участвовала в разделе мира. Возможно, этот бедняга пал от руки неприятеля.

Я стояла над раскрытым погребением и постигала извечный закон жизни – все на этой земле призвано рождаться, жить, и… помогать ученым-потомкам по оставшимся крупицам изучать быт ушедших поколений. Такими ничтожными крупицами из яксатовского захоронения стали незначительные остатки следов войлока на костях средневекового человека. Как мне объяснили участники раскопок, при погребении на мужчину положили войлочный ковер. Оказалось, это очень древний обряд. Так хоронили своих близких кипчаки.

– Сами кипчаки являются основой для многих этносов – ногаев, казахов и даже юртовских татар, – пояснили мне. Пока я с интересом ротозея-туриста глазела на обычный с виду скелет, археологи страница за страницей раскрывали передо мной книгу истории моей земли: – На Кызлар-тюбе мы столкнулись с очень необычными захоронениями. Мы вынуждены были убрать из раскопа скелет девочки. Она лежала в странной позе. По каноническим законам руки у нее должны были располагаться вдоль тела, но они лежали так, словно кто-то душил ее, а она пыталась ослабить смертельную хватку. – Археологи признались, что пока не могут доподлинно объяснить, что это такое, но по всему видно, что некий магический обряд.

Магические обряды изучены очень плохо. Это всеобщие белые пятна истории, этнографии и археологии. И то, что удалось обнаружить археологам на яксатовском бугре, стало важным вкладом не только в историю астраханского края, но и в мировую культуру.

Вместе с археологами мы стояли над древним погребением и задумчиво смотрели на скелет молодого мужчины. Молчание прервал Александр:

– Много новых загадок загадал нам этот раскоп. На первый взгляд все просто: предки похоронили, закопали. Мы через пятьсот лет нашли. Так нет же! Рушатся устои, и мы уже не можем говорить, что во второй половине XV века здесь доминировал ислам. И расположение черепа, и сам обряд захоронения говорят о том, что в этот период времени еще не существовало четких канонов мусульманства и свежи были в народе языческие пережитки.