Недосягаемый богоподобный каган Шафар испытывал некоторое недомогание, еще оставшееся от странных событий минувшей ночи. Однако он благосклонно согласился принять правителя Хазарии в своих официальных апартаментах.
Малик-хазар Иосиф остановился около высокой кованой двери тронного зала Верховного кагана Хазарии. К нему подошли трое придворных. Один из них держал в руках серебряный сосуд с водой. Другой – большой зажженный кусок дерева. Третий же помог Иосифу обнажить ступни ног и омыть их водой из серебряного сосуда.
Когда ноги правителя были омыты и осушены, к нему приблизился придворный, что держал кусок зажженного дерева.
Как того предписывали законы Хазарии, дабы лучше очистить малик-хазара от мирской скверны, придворный трижды обнес пламенеющий факел вокруг Иосифа, вращая его по спирали от макушки до омытых пят правителя.
Только теперь, подчиняясь усилиям привратников, тяжелые кованые створки массивной двери расступились, и бек Иосиф оказался в высоком просторном помещении.
Кипенно-белая парча на стенах, с вышитым на ней золотой нитью узором придавала апартаментам воздушную прозрачность и легкость. Вдоль стен на высоких золотых подставах стояли зажженные лампы. Они горели ровным огнем, стройностью своих линий напоминая изящных юных наложниц. Широкая, персидской работы дорожка стелилась в глубь зала, где на высоком постаменте, под пурпурной изысканностью шелкового балдахина возвышался золотой трон.
Утопая в мягкости пуха атласных подушек, возложив руки на высокие подлокотники, облаченный в божественные одежды и умащенный благовониями на троне восседал Верховный каган Хазарии Шафар I. Царственная осанка, холодный, смотрящий сквозь Иосифа взгляд заставили правителя Хазарии содрогнуться. Вольно, как того предписывали законы Хазарии, или невольно малик-хазар опустился на колени и склонился ниц перед богоподобным. Чаушиар Тенчир взял из его рук горящий факел, укрепил его на специальной подставке и по знаку кагана вышел из апартаментов.
– Что привело ко мне бека Иосифа? – отчужденно спросил Верховный каган, тоном указывая правителю Хазарии на его второстепенное место в иерархии власти.
– Росы объявили войну Хазарии, – не поднимая от пола головы, выдохнул Иосиф.
– Что ты хочешь от меня? – Высокомерное безразличие сквозило в тоне кагана.
– Я пришел сюда, чтобы просить помощи богоподобного кагана, – все так же склонившись ниц, отвечал Иосиф.
– Поднимись с колен и подойди ближе, – приказал Верховный каган малик-хазару. Когда тот прошел несколько шагов, Шафар жестом остановил его на почтительном расстоянии от себя, указывая место, где Иосифу надлежало находиться. – Оставайся там. – И после некоторой паузы добавил: – Можешь говорить!
– О богоподобный Шафар! – неуверенно начал Иосиф. – Сегодня ночью прибыли гонцы от русского князя Святослава. Русский князь официально объявил, что идет на хазарские земли. Росы сильны. У Хазарии почти нет союзников. Хорезм ставит нам невыполнимые условия. Я склоняюсь перед богоподобным каганом Шафаром, дабы испросить его соблаговоления предстать перед росами, – Иосиф вновь склонился в поклоне, – ибо он моя последняя надежда. Каган – воплощение Бога на Земле. С давних времен все каганы династии Ашина были почитаемы не только народом Хазарии, но и другими соседними племенами. Сколько раз каганы династии Ашина лишь своим появлением перед нашествующим врагом предотвращали войны!
– Ты хочешь, чтобы я выступил впереди арсиев? Ты хочешь, чтобы я предстал перед росами? В том есть необходимость? – хладнокровно растягивал слова Шафар.
– Есть! – обжигал его неподдельным волнением Иосиф. – Росы отступят перед богоподобной святостью кагана Шафара.
Шафар молчал. Иосиф не смел более просить ответа. Накаляя пространство, в воздухе повисла томительная пауза. Казалось, время остановилось. Только сердце Иосифа стучало громко, ритмично отсчитывая, потерянные в безмолвии мгновения.
Еле уловимый жест руки кагана повелел малик-хазару удалиться. Неужели Шафар отказывал ему? Неужели кагана не волновала судьба его страны? Неужели ему была безразлична его собственная судьба? Все пропало! Рушилась хрупкая последняя надежда Иосифа предотвратить сражение с росами. Острые, тяжелые обломки этой надежды, непосильным грузом падали на плечи правителя Хазарии.
Из покоев Верховного кагана вышел ослабленный непреодолимыми трудностями обычный смертный, на плечах которого лежала непосильная ноша защиты своей страны.
6473 год от сотворения мира. Вот они – земли хазарские. Полной грудью вдыхает Святослав пьянящий, увлажненный близостью Гирканского моря, вольный воздух хазарской степи. Взором пытается объять он вожделенные ее просторы. Рвется душа княжья к заветной цели. Птицей вольной норовит она расправить сильные крылья, да вот беда, связана до срока плотью земных одежд да слепотой язычника. Но видит душа Святославова другим зрением, коим зрят лишь провидцы и пророки, что она одна держит в страхе тысячи прочих душ, живущих на сей земле. Держит в страхе и сеет смятение, ибо тем же зрением видят и остальные великий исход похода Святославова. Оттого и благостно на сердце у князя. Не земными мерками – иными фибрами души передается княжий настрой верным воинам его. И в этой вере в Божье Провидение еще больше крепнут силы дружины русской.
Причалили ладьи к берегу. Спешились. Теперь не праздные байки-разговоры да залихватская разгульная удаль в умах ратников, а строгое подчинение княжьему слову. Выстроились в ряды ровные – копье к копью, щит за щитом. Вминает траву в хазарскую землю тяжелая росская поступь.
ebooksa