Далия демонстрирует шесть ванных комнат, которые мне предстоит убирать. У нее трое детей, две девочки и мальчик, и у каждого свой санузел. Нужно будет протирать потолочные плинтуса в столовой, мыть деревянные полы, стирать шелковые белые коврики. В подвале, который Далия называет «нижним уровнем», стоит домашний компьютер.
– Тут всегда бардак, потому что Амир часто приводит сюда своих школьных друзей.
Перед экраном расставлены восемь кожаных кресел с откидывающимися спинками, держателями для стаканов и телефонными зарядками. В задней части дома есть еще одна кухня. И патио со сложенной из кирпичей печкой.
– Тут у нас тренажерный зал. В нем просто вытирай пыль.
Она толкает дверь и застывает, увидев какого-то мужчину, который делает жим ногами на тренажере. Он в шортах и обтягивающей спортивной майке. Темные глаза, обритая наголо голова. Вид сердитый.
– Господи боже…
– Я даже не знала, что ты дома, – бросает она. – Это Майя, новая уборщица.
– Вообще-то меня зовут…
– А это Деметрий. Абу Амир.
– Шарафна[22], – говорит Деметрий, поднимаясь, и перекидывает полотенце через шею.
– Пошли, покажу тебе игровую девочек, – зовет Далия и разворачивается.
А Деметрий, не сказав ей ни слова, вешает на тренажер еще один блин.
– Нервничает, – бормочет он себе под нос, не поднимая на меня глаз. – Ты арабка, она боится, что ты будешь про нее сплетничать.
– Я не такая. С большой частью местных арабов даже не разговариваю, мистер Аммар.
– Деметрий, – поправляет он.
Оборачивается ко мне, улыбается, и я почему-то добавляю, что на самом деле меня зовут Мейсун.
– Его все равно никогда нет дома, – кричит из коридора Далия. – Или на работе, или торчит в наргиле-баре.
– В «Аладдине», да? Там по вечерам моя сестра работает.
– Но зачем? – в ужасе спрашивает Далия.
Непонятно для чего уточняю, что сама там не бываю. Наверно, если я скажу, что много лет назад, когда у нас кончались талоны на еду, мой отец мыл там посуду, будет еще хуже. Это мне мама с Римой рассказывали, сама я не помню.