Позади вас – море

А та пожимала плечами.

– У меня осталась куча разных клубочков. Вот я и вязала, пока нитки не закончились.

Хиба радовалась, что с тех пор, как поселилась у деда с бабушкой, стала лучше понимать арабский.

– А знаешь, когда ты была маленькой, я тебе тоже связала одеяло? – спросила ситс, глядя на нее с подозрением. – На твой десятый день рождения.

– Нет у меня твоего одеяла.

– Светло-голубое с серым, вот такое. – Ситс показала размер руками. – Для двуспальной кровати годилось.

Что ж, наверное, вот только Хиба никогда его не видела.

– Пфф, – фыркнула ситс и продолжила перебирать чечевицу.

И все же сидо заставил ее вылезти из-под одеяла, надеть еще один свитер и выйти во двор. Хотел, чтобы она поработала в саду.

– Нет у тебя никакого сада, – холодно возразила она.

Он же оскорбленно прижал руку к груди и охнул:

– Лисаник.

Твой язык. Сказал он это в шутку, конечно, и Хиба рассмеялась. Они вообще здесь много смеялись, даже удивительно. У бабушки с дедом не было ни кабельного, ни «Нетфликса», ни чертова вай-фая, а они постоянно шутили и смеялись. Как-то сидо заметил, что съел бы баранины, а ситс напомнила ему, что сегодня не воскресенье.

– А мне бы хотелось, – заупрямился он и подмигнул Хибе.

– На твои похороны приготовлю, – отрезала ситс.

– Ну и что мне делать? – спросила Хиба, когда дед вручил ей шпатель.

– Выкопай тут ямку дюймов на шесть, – объяснил он. – Посадим вот что.

Он указал на плоскую картонную коробку, одну из тех, в которой они возили яблоки с рынка. Сейчас в ней лежали комья земли.

– Землю будем сажать?

Сидо поднял глаза к небу.