Глава 2
На приватную беседу с варанданской принцессой собрались все, кто решал, как будут идти дела в Хармиране. Опустившись в кресло рядом со своей истинной парой, Ирвин отметил, что собравшиеся настроены относительно дружелюбно — значит, Киган уже решил, как поступить. На столе рядом с братом лежал мгновенник, письмо, которое перебрасывают заклинанием, и Ирвин узнал изящный почерк посланницы Викерет. Судя по спокойствию собравшихся, она уже успела поговорить с Эдрихом и получить очередное подтверждение его верной дружбы и военной поддержки взамен на поставки ледарина со скидкой.
Отлично.
— Прежде всего, Арьяна, я хотел бы поблагодарить вас за спасение наших детей, — произнес Киган, и было видно, что, несмотря на официальный тон, он говорит по-настоящему сердечно, не как князь, а как отец, который едва не потерял сыновей, и теперь не скрывает своего счастья от того, что все плохое наконец-то осталось позади. — Хармиран никогда не забудет, как решительно и смело вы пришли на помощь его детям. Я наблюдал за вашей самоотверженной работой в госпитале. Это был настоящий подвиг.
Арьяна улыбнулась, как и требовал этикет, но голубые глаза остались холодными и темными.
— У меня еще много работы, — ответила она. — Детей продолжают привозить. Некоторые уже спят, некоторые пока сражаются со сном.
— Лекарства достаточно? — осведомился Лотар. Принцесса кивнула.
— Более чем.
— Прекрасно, прекрасно, — Лотар смахнул невидимую пылинку с рубина в перстне на безымянном пальце. Ирвин вспомнил, как доволен был канцлер, когда выиграл цацку в карты. — Ваше высочество, кто ваш отец?
Вопрос был задан резко и без перехода, чтобы ввести Арьяну в замешательство. Получилось — руки девушки едва уловимо дрогнули. Ирвин уловил солоноватый запах ее волнения.
— Мой отец — его величество Якоб, — с ледяным достоинством ответила принцесса. — Полагаю, вам это известно.
Общение с Лотаром всегда было похоже на отравленную конфету: сперва шла сладкая часть — похвала и благодарность князя — а потом наступал черед яда.
— Арьяна, поверьте: вы среди друзей. Ни одна живая душа в Хармиране не желает как-то обидеть или оскорбить вас, — Киган смотрел на принцессу с искренним теплом, и Ирвин недовольно подумал, что брат, пожалуй, влюбится. В спасительниц мира всегда влюбляются. — Но наша общая ситуация не слишком-то приятна, и сейчас мы должны найти выход, который устроит всех.
— Я понимаю, — кивнула принцесса. От нее повеяло холодком, словно девушка надела ледяные доспехи. “Посмотри на меня”, — подумал Ирвин, но Арьяна не обернулась в его сторону.
Сейчас все решения принимал Киган, князь хармиранский. Она не сводила с него взгляда.
— Я буду говорить прямо, уж позвольте мне, старику, такую привилегию, — промолвил Лотар, и Ирвин мысленно ухмыльнулся.
Любит же канцлер прибедняться! Если судить о том, что веселые обитательницы Зеленой слободы рассказывают о его постельных подвигах, он даст фору всем молодым.
— По долгу службы я обязан знать все секреты и темные тайны. И я знаю вашу. Вы ведь не дочь короля Якоба, Арьяна. Ваш настоящий отец — Рабан Оллер, гранд-адмирал. Достойнейший человек! Храбрец, герой, искренне любил и любит вашу матушку, но… Вы бастард, моя милая. Вы дитя измены и порока, вы порождение похоти и бесчестия. И брак с вами для владыки хармиранского попросту недопустим. Узнав о вас, я сразу же задался вопросом: как это соотносится с княжеской честью?
— Никак, — откликнулась Арьяна. Она побледнела, стиснутые в замок пальцы были словно высеченными из мрамора. Отправляясь сюда, она меньше всего ожидала, что ее прилюдно отхлещут по лицу грязными тайнами семьи.
— Верно, никак, — согласился Лотар, и Киган тотчас же добавил: