Егор напрягся. Заныла раненая недавно нога. По телу пробежала дрожь. Подобных задач ему еще никогда не приходилось выполнять. Максимум, насколько он ходил за линию фронта, это всего пара километров, не больше. Больше предназначалось дивизионной, армейской или фронтовой разведке. Он служил только в полковой.
– Вопросы, товарищ сержант? – спросил офицер.
– Средства связи будут? – поинтересовался Егор, прекрасно понимая, что уточнения обычно делаются после зачитывания приказа.
– Сейчас исправных в наличии нет. Собранные данные наносятся только на карту, – прозвучал короткий и понятный ему ответ.
– Пойдете всем отделением, – продолжил начальник разведки полка, когда все остальные офицеры специально вышли из помещения, чтобы дать возможность обговорить все детали и сделать необходимые уточнения.
Для этого возле карты остались лейтенанты – командир саперного взвода и взвода управления.
– При себе – автоматы, гранаты, патроны, – глядя в глаза Щукину, продолжал говорить офицер. – Лишнего не брать. Сухпаек на три дня, не больше. Если обнаружите скопления танков и самоходок, а также мотопехоты на бронетранспортерах, особенно пушечных, сразу назад. Уточняете, и назад. При необходимости разделяй свою группу. Вас десять человек. Кто-то может и назад уйти, чтобы доставить сведения.
Егор молча слушал.
– Глубину действий разрешаю до этого места, – указал точку на карте начальник разведки. – По фронту не распыляйся. Держись одного направления. Иначе с пути собьешься. И задание провалишь, и сам плутать начнешь.
Он еще раз обвел карандашом названные точки.
– С местным населением старайся в контакт не вступать, – вмешался в разговор командир взвода управления. – Люди по-разному к нам настроены. В основном положительно. Но лучше не рисковать.
– Мои ребята будут ждать вас в девятнадцать ноль-ноль возле КП второй батареи, – сухо произнес командир саперного взвода.
– Мне все ясно, – проговорил Егор. – Разрешите идти?
Он вернулся в расположение своего отделения через десять минут. В двух небольших помещениях в пристройке к огромному кирпичному амбару, выделенных для постоя разведчикам, было тепло от буржуйки и сильно накурено. Несмотря на такую атмосферу, жизнь бойцов шла полным ходом. Королев с ефрейтором Алексеевым и рыжим двухметровым солдатом отрабатывали блоки руками от ударов ножом. Бывший партизан колотил кулаками плотно связанную и подвешенную к потолку немецкую шинель, выполнявшую роль боксерской груши. Боец, что прибыл на фронт в одном эшелоне с Егором, подшивал и подгонял под себя белый маскировочный халат. Остальные сидели возле печи и о чем-то мирно беседовали, одновременно с этим не то затачивали и без того острые ножи, не то что-то мастерили.
Вид вернувшегося Егора взбудоражил всех. Лицо командира отделения выдало испытываемые им эмоции.
– Вечером выходим в полном составе, – начал он, опираясь спиной о стену помещения. – С собой сухпайки на три дня, оружие и боеприпасы. Пойдем далеко. Проход нам расчистят саперы.
На мгновение установилась тишина. Как бы ни храбрились разведчики, какой бы опыт они ни имели, первый боевой выход на задание после длительного перерыва из-за ранения и лечения в госпитале был трудным и тяжелым для всех. Услышав слова сержанта, каждый бросил свои дела. Начался сбор всего необходимого.
– Проверить оружие! Чтоб смазка на холоде не подвела! – громко и устрашающе произнес Королев, выполняя обязанности заместителя командира отделения.
Солдаты, все как один, протирали каждый свой автомат, обматывали его для маскировки длинными кусками белой материи. В гранаты вкручивались запалы и потом отправлялись в подсумки, что подвешивались к ремням. Каждый патрон тщательно протирался и вставлялся в коробчатый магазин. Ножи, чехлы, вещмешки, перевязочные пакеты – все уходило на комплектование амуниции и сбор в дорогу.
Через два часа, почти в кромешной темноте, ориентируясь по мелькающим между плывущими по небу черными облаками звездам, разведчики ползком или короткими перебежками двигались вперед, вслед за саперами, что проделывали для них проход среди минных полей.