– Из-за вашего ребячества пришлось вступать в бой! Еле ноги унесли! Этих чуть не угробили! – почти кричал на разведчиков Егор, отчитывая их за небрежность в действиях при захвате языка.
– Виноваты, товарищ сержант! Искупим вину! – ответил Рыжий, стараясь не смотреть в глаза старшему по званию.
– Ты лучше на это взгляни, командир! – вмешался, чтобы разрядить накаленную обстановку, Борисов.
Он отступил перед Егором и указал ему на сидевшего под стволом дерева пленного гитлеровца, при захвате которого обнаружили себя Алексеев и Рыжий.
– Посмотри, кого они притащили! – проскрипел зубами и сплюнул, продемонстрировав чувство неприязни, разведчик Первяков.
Егор не сразу отреагировал на его слова. Сначала он обвел взглядом и будто посчитал своих солдат. Потом изменился в лице и с довольной улыбкой произнес:
– Хорошо! Все живы!
Еще раз обведя бойцов глазами, он спросил:
– Никто не ранен?
– Все целы, – ответил Борисов и снова кивнул на пленного.
Егор оживился, увидев захваченного гитлеровца. Немецкий солдат смотрел на него снизу вверх, хмурился и скалил зубы. Когда командир группы разведчиков подошел к нему, Рыжий хлестко и жестко пнул того в бедро, заставив измениться в лице.
– Да хватит уже, – простонал низким голосом пленный на довольно чистом русском языке.
Егор опешил. Взгляд его стал озадаченным. Услышать родную речь от солдата в немецкой военной форме он никак не ожидал.
– Власовец! – сразу прояснил суть происходящего Борисов.
– И что с того? Не всем повезло не попасть в плен в первые дни войны! – произнес пленный.
Егор молчал, с омерзением глядя на гитлеровца. Хотелось плюнуть в его сторону, начать топтать ногами, зарывать в землю того, кто предал, изменил, поменял обличье и надел на себя форму ненавистного врага.
– Говорит, что сейчас в деревне лишь малая часть рембата осталась. Остальные несколько дней назад сменили место дислокации. Переехали куда-то за Варшаву. Сейчас лишь небольшая команда осталась. Танк у них всего один стоит. Что-то с двигателем, потому и оставили, чтобы ремонт закончить. Других танков и самоходок поблизости нет, – пояснил Борисов, доводя до командира результат предварительного допроса пленного.
– Я все скажу, если жизнь сохранишь и отпустишь! – проговорил гитлеровец.
– И куда же ты пойдешь? – неожиданно спросил Егор.
– Растворюсь, исчезну! Какое твое дело? – улыбаясь, произнес тот сквозь зубы.