Медленный фокстрот

– И чем же мы с ним похожи? – спросил я.

– Он тоже ничего не боится, – ответила Лайма и подняла глаза. – Лезет куда хочет и делает все, что душе угодно. Но искренне любит танцы.

– Значит, его ждет большое будущее.

– Кстати, о прошлом, без которого не бывает большого будущего, – сказала Лайма. – Ты уже был у Слонихи?

Слониха – наш последний тренер. Мы с Лаймой сменили нескольких педагогов, чтобы добраться до чемпионата России. Слониха пришла в спортшколу за три года до нашей победы и оказалась самой адекватной из всех тренеров.

Прозвище ее пошло не от размеров фигуры или похожей внешности – она была худенькой и очень даже миловидной (когда не ругалась на нас), – а всего лишь от фамилии Слонова.

Поначалу она прямо-таки рвала и метала, если слышала свою кличку в зале или раздевалке. Но и года не прошло, как она к ней привыкла – кличка с проворством дворовой кошки прижилась в спортшколе – и не обижалась, если слышала, например, как, не заметив ее, кто-то спрашивал охранника: «А Слониха уже здесь?»

– Еще не был, – ответил я. – С поезда в отель – и сразу к тебе. С этого момента мы не расставались. Со Слонихой я говорил по телефону пару дней назад. Тогда она и предложила прийти на Новогодний бал.

– Надо съездить к ней, – сказала Лайма. – Можно как раз сейчас, до того как ехать к моим на занятие. Или ты хотел уже с Аней у нее побывать, чтобы познакомить?

Стыдно признаться, но я даже не думал навестить человека, который несколько лет обучал меня единственному ремеслу, которое я освоил и которое меня кормит.

– Да нет, – сказал я, даже не сразу поняв, что выбор за меня делает бессознательное. – Можем съездить сейчас. Без проблем.

* * *

– Погоди, – я поймал Лайму за руку, когда она уже хотела постучать в дверь танцкласса. – Мы пришли без подарка.

Об этом мне напомнила новогодняя бумажная гирлянда и приклеенные к стене на скотч разноцветные елочные шары. Изнутри спортшкола выглядела вполне себе по-новогоднему – по спортивным меркам. Как если бы боксер на бой вышел в красной шапочке с белым помпоном и мишурой поперек голой груди.

Лайма на миг потупилась. Потом выдохнула.

– Она простит. Я к ней заеду после праздников, привезу что-нибудь. Скажу, ты передал.

– Не. Давай я куплю, а ты передашь.

– Ладно.

Лайма постучала и приоткрыла дверь.

Мы пришли невовремя – шло занятие. Поэтому Лайма только позвала Слониху жестом и снова прикрыла дверь.

Я придумал спрятаться за дверью. Мы прождали где-то полминуты, пока она снова не приоткрылась и тренер не высунула голову из класса.