Я почему-то смог только замотать головой.
– Как? – снова удивилась Слониха. – Не на Соболевской?
Я заметил, как Лайма, вспыхнув, приоткрыла рот, но ничего не сказала. Тогда ответил сам:
– Ну вы что? Мы же с Лаймой лучшие друзья. Как так можно?
Слониха кивнула, очевидно поняв, что лезет в чужой огород.
– Литвинов! – сказала она, как всегда, голосом опытного командира. – А давай я тебя своим ребятам покажу?
И, не дождавшись моего согласия, повернулась к залу.
– Ребята! – она три раза хлопнула в ладоши. – Я хочу вас кое с кем познакомить. – Повернулась и кивнула мне, чтобы вошел. – Это знаменитый танцор, чемпион России и мира по бальным танцам, Даниил Литвинов!
Я посмотрел на Лайму, и ее глаза – распахнутые, потерянные, как у ребенка, отпустившего руку взрослого в толпе, – выжгли на моем сердце след, который никогда не зарастет.
Рядом со словами «чемпион России и мира» должна была стоять и ее фамилия. Она мечтала об этом с детства и, как оказалось, до сих пор не до конца справилась со своей болью.
– Идем? – спросил я.
Лайма тут же пришла в себя, машинально улыбнулась и закивала. Я хотел пропустить ее вперед, но она отказалась.
– Они ждут тебя.
Я не стал спорить, стремительно вошел в зал, и дети радостно зашумели. Я улыбнулся.
Слониха экспромтом задвинула речь о том, как нелегко мне пришлось, но упорные тренировки и следование правилам сделали свое дело и привели меня к вершине священной горы – танцевального Арарата.
Я усмехнулся про себя. Лайма тоже упорно тренировалась и следовала всем правилам куда больше, чем я – и что?
Когда Слониха угомонилась, завизжали дети. Все, конечно же, хотели сфотографироваться.
– Давай с нами? – спросил я, повернувшись к Лайме, о которой остальные словно забыли.
Но она только мотнула головой.
– Я лучше сфоткаю.