Медленный фокстрот

– Так это Литвинов, – опознал он.

Дети тут же завизжали, Лайма застонала, а я засмеялся.

– Молодец, Стас! – сказал я, стягивая с себя шапку и мерзкую вонючую бороду. – Ты заслужил от меня особый подарок. Получишь его на Новогоднем балу.

Он лишь довольно кивнул, не унижаясь до девчачьего визга. Вроде как разрешил себя одарить. Мальчишка не промах!

Новогоднее представление было испорчено, дети уже не обращали внимания на Лайму, прыгали вокруг меня и наперебой что-то спрашивали и трещали.

– Так! – поднял я руки. – Я выслушаю всех, но по очереди.

– Я пошла делать горячий шоколад, – вздохнула Лайма.

Дети снова принялись взвизгивать.

– А можно мне тоже? – спросил я.

Лайма лишь беззлобно хмыкнула и вышла из танцевального класса.

И началось.

– А когда вы начали танцевать?

– А как вы стали чемпионом?

– А почему вы переехали в Москву? Вам что, тут не нравилось?

– А можно сфоткаться?

– А можно потрогать?

– А можно мне тоже особый подарок на Новогоднем балу?

Мы все сели в круг на пол, и я рассказал ребятам, как в восемь лет сам пришел в спортивную школу. Как в семнадцать мы с Лаймой стали чемпионами России. Как сразу после него готовились стать чемпионами мира. Но не стали.

– Это из-за травмы Лаймы Викторовны, да? – участливо спросил Стас.

Все замерли со своим горячим шоколадом. Лайма смотрела в окно и словно не слушала нас.