Медленный фокстрот

22
18
20
22
24
26
28
30

– Я без боя не сдамся!

И вдруг она сделала мастерский бросок и прыгнула на меня.

Я был не готов, потерял равновесие, но сзади уже была стена, поэтому я не упал, а только ударился затылком. Лайма же, воспользовавшись тем, что я не могу обороняться, уже душила меня этой дурацкой бородой, в спешке пытаясь нацепить ее прямо поверх шапки.

Я мог бы оттолкнуть Лайму или схватить и обездвижить, но решил напугать – сыдиотничал – и заорал:

– На помощь!

И тут же почувствовал на языке сухую, свалявшуюся, липкую шерсть. И чуть не умер в ту же минуту.

Кое-как удержавшись от того, чтобы не вывернуться наизнанку, я на ощупь нашел руки Лаймы, схватил и, стараясь не сломать, завел ей же за спину.

Лайма билась в приступе истеричного смеха. Ее лицо было совсем близко к моему, я даже подумал укусить ее за нос, но она, видно, прочитав меня, стала выгибаться назад. Тогда я потянулся за ней, крепче прижимая к себе, чтоб не вырвалась. И боль от удара, смешавшись с ее громким смехом, произвели в моей голове какой-то сбой, ошибку, неверный код, и я вдруг совсем забыл, зачем тянулся к ее лицу, зато неотрывно смотрел на ее губы, такие мягкие, блестящие от помады, и уже пытался поймать их.

Мы не заметили бы, что дверь открыли, если бы не услышали голос:

– Что тут происходит?

Лайма резко перестала хохотать и замерла с огромными сумасшедшими глазами. Я перестал к ней тянуться, даже отпустил, но через мгновение понял, что она вот-вот грохнется на пол, и снова подхватил.

Перед нами стоял охранник. Молодой парень. Странно даже, обычно Дома культуры охраняют старички.

– Что случилось? – вновь спросил он.

– Снегурка пыталась убить Деда Мороза, – ответил я.

Лайма снова хохотнула, встала на ноги, хлопнула меня по плечу, а я убрал руки с ее тела.

– Мы сейчас все уберем, Антош, – заверила она, и я заметил, как охранник ей улыбнулся.

– Давайте, пока костюмерша не пришла.

Он закрыл дверь.

Я посмотрел на Лайму.

– Антош? – переспросил я. – Ты что, с ним флиртуешь?