Осколки грёз

В этом году родительский комитет собрал достаточно денег, чтобы устроить выпускной в Мэдисон-парк, где обычно собирался весь цвет местной элиты. Одним словом, наше торжество в этот день могло напоминать одну из известных светских тусовок.

На входе в здание расположилась красная ковровая дорожка, ведущая внутрь, а вместо охранников нас встречали большие самодельные колонны в виде статуэток «Оскар». Я был так далек от этой роскоши, но даже сейчас мне хотелось прочувствовать на себе эту фальшивую славу.

Струящиеся платья в пол, множество украшений, брендовых вещей, блеска, гламура – все это создавало рябь повсюду. Огромная надпись «Голливуд» расположилась в самом центре зала. Свисающие с потолка кинохлопушки задавали атмосферу настоящего ВИП-показа. Столы также оформили в виде фуршета – миниатюрные корзиночки, закуски на шпажках, канапе, тарталетки. Изредка встречались и морепродукты с экзотическими фруктами. В хрустальных бокалах были налиты безалкогольные коктейли, но запрет на спиртное был нарушен в первые полчаса от начала торжества. Сценарий вечера был насыщенным. В центре внимания был ведущий, проводивший различные тематические конкурсы. Так продолжалось до тех пор, пока в небо не запустили грандиозный салют в честь всех выпускников в этом городе. После него многие разделились на группы: кто-то уехал домой, чтобы продолжить празднование в кругу семьи, другие же предпочли остаться в ресторане до самого утра. Наша компания решила прогуляться по ночным улицам Нью-Йорка, чтобы встретить последний рассвет беззаботных школьных дней.

В очередной раз забывшись с Эмили в поцелуе, мы немного отбились от компании и забрались на одну из открытых крыш невысокого дома. Солнце постепенно стало сменять Луну. Сегодня восход был по-настоящему красив и как никогда близок. Бутылка виски опустошалась с каждым глотком.

– Стэнли, – вдруг обратилась ко мне Лилу. Она лежала на кафельной крыше рядом со мной и мечтательно смотрела на небо. – Что будет с нами?

– Не знаю, но я точно вернусь за тобой, – неуверенно ответил я ей и тут же добавил: – Я весь вечер пытался сказать тебе, но никак не мог решиться на это.

Пауза затянулась. Нужные слова никак не лезли в голову. Если мне еще дольше придется умалчивать об этом, то сам не прощу этого себе.

– Твоя книга со стихотворениями. Она лежит у меня. Я не смог отправить ее.

Я не знал, что двигало мной – чувство вины, жалости или стыда. В глубине души я понимал, что и так испортил все хорошее, что между нами было.

Эмили поднялась на локтях, пытаясь встретиться со мной взглядом.

– Скажи, что это неправда. – Она умоляюще посмотрела мне в глаза, сдерживая слезы. Я отвернулся, чтобы не видеть ее разочарования. Разочарования во мне. – Ты слышишь? Стэнли! – Крик отдавался эхом от соседних домов. Пение птиц уже не было слышно, а солнце постепенно скрывалось за тучами.

– Это правда, Эмили.

– Почему? За что ты так со мной? – не унимаясь, спрашивала Эмили, пока я разглядывал дымовые трубы.

– Наверное, потому что никогда не любил тебя, – вырвалось первое, что я смог придумать.

– Что?

– Потому что я не люблю тебя! – взревел я. – Твоя жизнь всегда была лучше моей, и даже сейчас, когда твою кандидатуру предложили под наставничество известного поэта, я остался в стороне. У тебя еще будет много возможностей, а у меня нет. От одного отказа ничего не изменится.

Каждое слово, которое слетало с моих губ, не проходило сквозь фильтр разума. Все смешалось в кучу.

– Я ведь доверилась тебе! У меня не было возможности отправить их самой, и я попросила тебя отдать свои стихотворения, которые были мне так дороги! Но ты лишил меня шанса, который бывает только раз в жизни!

– Прочувствуй на себе, каково это. Вся моя жизнь построена на таких неудачах.

– Как ты вообще посмел распоряжаться моей жизнью?