– Док, а вы, вообще, позавтракали? – вдруг донёсся привычно наивный голос подбежавшего сзади Семёна.
– Тебя Люба послала?
Бывший солдат, немного помявшись, утвердительно закивал и протянул ещё тёплый свёрток фольги:
– Она сказала, что её вы и слушать не будете, так что попросила меня передать вам это!
– Я не голоден, – Николай обернулся на конец колонны, где Ната и Люба активно объясняли что-то внимательно вникающей Лене.
– Понимаю, док, – казалось, не уловив намёка, усмехнулся Семён. – Мне каша уже тоже вот где сидит. К тому же я видел тут птиц. Вы наверняка тоже. На скалах часто сидят, на индеек ещё похожи.
– И?
– Если сможем поймать такую – я знаю отличный рецепт. Там даже приправы не нужны, просто особый способ готовки. Моя матушка так делала на праздники. Вот их бы с удовольствием навернул. Думаю, и всем остальным понравится!
– Здорово. Теперь осталось дождаться, когда они добровольно нырнут к нам в руки и позволят себя зажарить.
Семён недоумённо потупил взгляд, зачем-то покосился на висящий на плече автомат и, озадаченно нахмурившись, почесал голову. Николай, не горя желанием с кем-либо разговаривать, слегка ускорил шаг, оставляя отвлёкшегося парня позади.
Прошли часы. Спускающийся с гор ветер стал ещё злей, принося с собой царапающие кожу осколки льда. Группа порядком устала и сильно замедлилась, прорезая ногами толстый слой свежего тяжёлого снега. Детвора окончательно вымоталась и расселась на родительских руках. Постепенно ветер перешёл в снегопад, а снегопад в метель, грозившую вот-вот обернуться настоящей бурей. Вскоре даже самые стойкие и здоровые жители принялись стучать зубами от пронизывающего до костей холода. От посветлевшего утром неба не осталось и следа. Несмотря на то что лишь недавно перевалило за полдень, над головой воцарилась бездна ночи. Немногочисленные фонари едва освещали путь. Колонна давным-давно потеряла погребённую под снегом тропинку и просто двигалась по компасу на юго-восток, стараясь хоть как-то ориентироваться по едва различимым горным вершинам. Сцепившись руками, путешественники шагали одной длинной змейкой, след в след. И если перчатки, варежки и затянутые рукава хоть как-то помогали не отморозить кисти, то незащищённые лица уже алели от мороза. Ведомый каким-то идущим впереди товарищем Николай вновь замыкал колонну и двигался вслепую, укутав горящее лицо слабо помогающим шарфом. Привязанная к поясу за импровизированный поводок Элли также медленно плелась у ноги, в отличие от людей, мучимая не столько холодом, сколько изнуряющей усталостью.
Внезапно в голове группы началась какая-то суета, раздались возгласы и охи, отчётливо слышимые даже через свистящий ветер: «Шатёр!» – «Тащите балки!» – «Его тут не закрепить, колья в снегу не удержатся!»
Тянущая спереди рука сильнее сдавила кисть и резче потянула на себя. Отодвинув закрывающий обзор шарф, Николай кое-как разглядел, что часть толпы сформировала круг, сбросила рюкзаки и принялась судорожно сооружать привычный лагерь. Отпустив вцепившегося в кисть товарища, мужчина окликнул плетущуюся Элли и ломанулся вперёд мимо других, так же ничего не понимающих жителей. Добравшись до столпотворения, Николай ринулся к сборщикам: помогать свинчивать тяжёлые балки и натягивать на них еле удерживаемый в руках брезент, обернувшийся огромным парусом. Вдруг он заметил лежащую на земле фигуру и склонившихся над ней людей, пытающихся создать хоть какой-то барьер от метели.
– Она будет в порядке? – нервно твердил схватившийся за голову Березин.
– Пока не знаю! – грубо отвечала не на шутку разозлённая Ната. – Я говорила тебе, что опасно идти в такой холод. Говорила, что надо ставить привал и переждать!
– Да нельзя нам останавливаться!
В словах Степана была неоспоримая истина: каждый день группа отставала от запланированного графика, а значит, уменьшала свои шансы завершить переход до того, как закончится провизия и хворост. Николай дёрнулся было в сторону лежащей на снегу девушки, но быстро осадил себя, мотнул головой и вернулся к затягиванию узлов на тенте и балке. Через несколько минут купол был наконец установлен и прижат к земле всем, чем только можно: от сумок и кольев, до крепких рук сборщиков. Вся группа, подобно живой волне из тел, мигом ломанулась внутрь, умудряясь набить обычно просторную юрту под завязку. Когда толпа немного растеклась, Николай наконец увидел перенесённую в центр пострадавшую. Одетая теплее всех прочих путешественников Лена была похожа на декоративную фигуру изо льда: кожа даже не побелела, а, скорее, посинела, губы обернулись цветом мрамора, едва заметное дыхание практически не источало пар.
– Разжигайте костёр, живо! – крикнула Ната, прощупывая пульс и поднимая дрожащие веки.
– Дрова насквозь промёрзли, быстро не выйдет!
– Я же говорил оставить бензин! На всякий случай! – полностью потерявший решительность Березин чуть ли не рвал волосы, не зная куда себя деть, лишь беспорядочно мечась туда-сюда.
ebooksa