Живописный труп

Додон оживился.

– Ну, теперь, когда все выяснилось, я могу и расстроиться. А еще мы можем выпить чай на свежем воздухе. Самое время для дачного чаепития.

– Жанна, приготовь мне чай, – попросил дядя. – Они заваривают невкусный.

Жанна выставила перед собой ладонь, невольно копируя один из жестов генерала. Теперь на Марлона Брандо была похожа она.

– Позже. У нас с адвокатом есть уточняющие вопросы. Платон Степанович?

– Спасибо, Жанна. Да, есть вопросы к собравшимся. Дело в том, что местные органы, которые забирали тело Тоси, уделили мало внимания тому вопросу, как именно токсин попал в ее тело. У этого дома такая слава, что они бы каждого тут закопали с большим человеческим удовольствием и без лишних вопросов. Да, она могла выпить дозу моющего средства. Но где тогда весь его состав? Что ж она, как дипломированный химик, выделила ядовитое вещество и приняла его вместе с едой? Этим делом заинтересовалось московское начальство, – Смородина не стал уточнять, кто подсказал им, где интересоваться, – и открыто уголовное дело об отравлении. Это было убийство.

Додон всплеснул руками, Правдорубов начал поглядывать на дверь, Оскар листал фотографии девушек в приложении для знакомств. Генерал почесал лоб, предчувствуя визиты в дом сотрудников правоохранительных органов, которых ему приходилось унижать ради брата-придурка. Эльвира заинтересованно слушала, наклонив голову. Вишенки на диване пребывали в крайней степени возбуждения.

– Ого! А зачем? Это же какой срок дадут!

– Она знала чью-то тайну?

– Может, она была, – Анна снова начала растягивать слова, – тайным миллионером?

– Миллионер, Аня, убирался бы лучше. И не оставлял бы тазик посреди комнаты. Хотя, конечно, есть еще чиновники и золотая молодежь. Технически они тоже миллионеры. Эти могут.

– Все как у Агаты Кристи! Как мы с тобой и хотели! – Аня вооружилась телефоном. – Представь, что ты подозреваемая.

– Я живописный труп!

Жизель откинулась на спинку дивана и закрыла глаза.

– Труп бана-ально. А вот как бы убийца отреагировал?

– Да никак. Отравил бы нашего нудилу. Это публика без сантиментов. Им не до реакций. Ой, Платон Степанович, «нудила» – это я не про вас.

Смородина прервал творческий процесс книгочеек.

– Я знаю, кто убил Тосю. Этот человек сейчас в этой комнате.

– И нас он тоже хочет убить?

– Нет, прекрасные дамы, но только потому, что дотянуться до ваших денег ему будет затруднительно.