– Тебя мать за этим сюда и послала. Чтобы ты могла дать этому ребенку настоящее будущее. Сама ты этого ему обеспечить не можешь. Тебе всего шестнадцать.
– Мой парень сказал…
– Если бы твой парень собирался на тебе жениться, ты бы здесь не оказалась. У него своя жизнь.
– Но мы любим друг друга.
– Любовь не сменит ребенку пеленки посреди ночи и не обеспечит ему крышу над головой. Твой ребенок заслуживает не быть ублюдком. Он заслуживает двух родителей, с которыми у него будет хороший дом.
Клара захныкала.
– Клара, пожалуйста, не усложняй себе жизнь. Подпиши бумаги.
– Я не могу, так неправильно.
– Неправильно было вести себя как шлюха и раздвигать ноги перед парнем на заднем сиденье его машины.
Слово «шлюха» словно рикошетом отскочило от стен коридора, эхом отдаваясь у меня в ушах. Через минуту Клара выскочила из комнаты, глаза у нее опухли.
Я вошла и села напротив мисс Джин. На ней были толстые очки в черной оправе, серый блейзер и белая блузка, на шее нитка жемчуга.
– Как дела, Руби?
– Все в порядке. – Крошечная комната пахла нафталином. Она напоминала мне сундук бабушки Нини, где та держала свое свадебное платье и важные документы. Я так соскучилась по бабушке.
Мисс Джин прочитала мои данные из дела таким тоном, будто это была наша первая встреча.
– Тебе шестнадцать лет? В ноябре будет семнадцать?
Я кивнула.
– Из Филадельфии, беременна ребенком смешанной расы, роды ожидаются в конце января. На нашей встрече на прошлой неделе ты сказала, что понимаешь, почему ты тут.
Ребенок начал пинаться. Теперь я каждый день ощущала, как он движется, но на этот раз было по-другому, будто послание изнутри.
– Да. Понимаю.
Ребенок вытянулся у меня по низу живота, и я невольно потянулась туда ладонью, принялась поглаживать, дескать, мама тут.