Потерявшую сознание госпожу Араужо привели в чувство, отнесли обратно в карету и доставили к баронессе. На следующий день несчастная скончалась.
В преступлении оказалось замешано слишком много людей, чтобы правда о нём не вышла наружу. Во избежание скандала начали следствие, курировать которое в силу должностных обязанностей пришлось Кутузову.
Конечно, как опытный царедворец он сделал всё, чтобы замять дело. Виновных не нашли и выпустили специальное разъяснение, где подчёркивалось, что сам факт преступления „оставлен в сомнении“, а Константин Павлович не имеет к нему никакого отношения. Ну совершенно никакого. От родственников и вдовца откупились крупными суммами.
Впрочем, слухи об этом деле ходили ещё долго, а супруга Константина Павловича великая княгиня Анна Фёдоровна, не имея возможности получить развод, просто уехала к себе на родину и больше со своим мужем не встречалась.
4 мая 1802 года император в высочайшем приказе даже выразил генерал-губернатору благодарность за порядок, „соблюдённый в сей столице попечительностью и заботливостью его“.
Зато представление о нравственном облике генерал-губернатора у императора наверняка сложилось не слишком хорошее. И оно оказалось тем хуже, что и самому государю в этой истории было нечем гордиться.
В общем, Кутузов стал императору неприятен. Правда, повод для его снятия отсутствовал, но рано или поздно он должен был появиться…
Однажды поручик Семёновского полка Шубин поведал своему приятелю Полторацкому историю о некоем Григории Иванове, который якобы пытался вовлечь его в заговор против императора. На встречу с Ивановым, которая должна была состояться в Летнем саду, Шубин и Полторацкий пошли вместе, рассчитывая схватить злоумышленника. Гуляя по аллеям, Шубин внезапно заявил, что видит Иванова, и бросился за ним в кусты. Затем грянул выстрел, и бравый семёновец вылез из зарослей с окровавленной рукой, объявив, что преступнику удалось скрыться.
Доклад о происшедшем немедленно поступил к Михаилу Илларионовичу, но тот не придал ему значения, решив, что увязший в финансовых долгах Шубин таким образом просто хочет обратить на себя внимание начальства.
Подобная „бездеятельность“, конечно же, вызвала недовольство государя. 15 сентября 1802 года последовал указ о снятии Кутузова с должности генерал-губернатора. До назначения преемника фактические обязанности по управлению городом император возложил на своего любимца Евграфа Комаровского, который деятельно занялся расследованием. Довольно быстро выяснилось, что никакого Григория Иванова не существовало, а вся история о заговоре была от начала и до конца выдумана Шубиным в надежде получить денежную награду и поправить тем самым своё финансовое положение. Нашлись и виновники других преступлений — кучер, сбивший англичанина, и беглые солдаты, ограбившие мещанина Ушакова.
Бесспорно, на опалу, постигшую Кутузова, повлияла не только история с Шубиным, но и общая обстановка при дворе. В свете ходило много безосновательных слухов о заговорах против государя, однако печальная судьба Павла I заставляла считаться с этими слухами как с возможной реальностью.
Кутузов входил в число любимцев покойного императора и явно не испытывал восторга от нового монарха. В отличие от Палена — своего предшественника по градоначальничеству, он был слишком осторожен для того, чтобы стать инициатором или участником цареубийства, но, если бы заговор против Александра I всё же существовал, вполне мог закрыть на него глаза. Для молодого и ещё неуверенно чувствующего себя на троне монарха подобная перспектива выглядела настолько угрожающе, что вполне могла вдохновить его на кадровые перестановки.
Место Кутузова занял фельдмаршал Михаил Федотович Каменский, двухмесячное правление которого было, вероятно, самым экстравагантным в истории столичного градоначальничества. По малейшему поводу он раздавал подчинённым и визитёрам зуботычины, а после того, как попытался затеять драку с министром юстиции Гавриилом Державиным, был, к общему удовольствию, отправлен в отставку.
О Кутузове же петербуржцы вспоминали с сожалением, хотя карьера его в 1802 году казалась законченной…
На самом деле впереди были и взлёты, и падения. Через три года он стал главнокомандующим в войне с Францией, блистательно вывел свои войска из ловушки, но проиграл битву при Аустерлице. Проиграл прежде всего потому, что не рискнул оспаривать губительные распоряжения императора. Император же невзлюбил его ещё больше.
Кутузова отправили воевать с турками, причём на вторых ролях, под началом фельдмаршала Прозоровского. Катастрофический для русских штурм Браилова (1809) снова, казалось бы, поставил крест на его карьере. Но затем снова происходит чудо чудное. В 1811 году Михаил Илларионович уже в качестве главнокомандующего возвращается на берега Дуная, где, проведя хитроумную операцию при Рущуке, отправляет Турцию в нокаут.
И наконец высший взлёт — кампания 1812 года».
Генеральное сражение французам Кутузов решил дать близ села Бородино. Позиции для русских войск были выбраны наиболее удачно. Левый фланг защищали флеши (земляные укрепления), а правый — река Колочь. В центре располагались войска Раевского Н. Н. и артиллерия.
«Обе стороны сражались отчаянно. На флеши, которые мужественно охраняли войска под командованием Багратиона, был направлен огонь 400 орудий. В результате восьми атак наполеоновские войска понесли огромные потери. Захватить батареи Раевского (в центре) им удалось только около 4 часов дня, но ненадолго. Атакующий порыв французов удалось сдержать благодаря смелому рейду уланов 1-го кавалерийского корпуса. Несмотря на все сложности, ввести в бой старую гвардию, элитные войска Наполеон так и не рискнул. Поздно вечером сражение закончилось. Потери были огромны. Французы потеряли 58, а русские 44 тысячи человек. Парадоксально, но оба полководца заявили о своей победе в сражении».
Среди погибших оказался и молодой генерал, получивший смертельное ранение картечью в грудь. Звали его Александр Алексеевич Тучков.