Я внимательно слушал. Гален словно извинялся, что притащил меня в общество человека, который когда-то был его другом, но, видимо, очень круто поменялся за прошедшие годы.
– Как и я, он очень любил своего отца – продолжал рассказывать Гален. Есть у меня пара догадок, что могло так ожесточило его, просто я не мог даже предположить насколько сильно – он все-таки решил поделиться.
– Когда я был в Смирне, а потом в Коринфе и Александрии – мы переписывались с Луцием, время от времени. Он рассказывал мне о самом основном, что с ним происходит, но разве же можно в письмах прочувствовать все те изменения, что претерпевает человеческая душа за годы? Видит Зевс – у меня не получилось.
Гален с грустью вздохнул, вытянул ноги, поудобнее усаживаясь и стал задумчиво теребить краешек тоги.
– Луций рассказывал, что его отца перевели в Британию. Он был довольно крупной фигурой в имперской канцелярии – в Пергаме они жили всего несколько лет, приехав из Рима по указу префекта. На этом посту отец Луция познакомился и с Никоном – моим отцом – они подружились, вместе работали над некоторыми проектами. Насколько мне не изменяет память, возводили пару небольших, но симпатичных сооружений.
Я с интересом слушал – приоткрывались те годы из жизни моего друга, о которых я, зная его третий год, слышал впервые.
– Адриан тогда приказал воздвигнуть громадный, протяженный вал, – продолжал Гален. – Он был задуман оградить местное население и войска от набегов разных варваров – пиктов, бриттов, ну и прочих – кто там еще у них в Британии водится? Работа кипела – отец Луция очень хорошо зарабатывал, занимаясь поставками чего-то важного – не знаю точно чем. Луций никогда не углублялся в эти подробности, да и какая разница?. Одно известно наверняка – большие деньги там лились рекой! Тысячи и тысячи денариев, конечно, умеют кружить голову лучше любого вина – так что, пока я погружался в уроки Нумезиана о свойствах лекарственных трав, пытаясь унять боль от утраты своего отца – Луций предавался безудержному разгулу, бороздя винные моря с целым флотом разномастных шлюх – Гален печально усмехнулся.
Я понимающе кивнул. Разврат и вино очень часто становятся прибежищем для людей, потерявших смысл своей жизни. Равно и когда у них все складывается слишком плохо и, что куда более загадочно, когда все слишком хорошо.
– Я слышал и откровенно нехорошие слухи о Луции, но не хотелось верить. Как до этого дошло – я даже не могу припомнить его в гневе!
Гален задумчиво помолчал.
– Может, ему казалось, не знаю, что блуд и пьянство заменяют ему отца, вечно погруженного в налаживание знакомств и заключение скучных сделок? Он вечно разъезжал по неотложным делам империи, а Луций, порой, не видел его месяцами… Не знаю – почему-то Луций никак не мог найти собственного занятия, или, хотя бы, в чем-то помогать отцу. А потом…
Мы сидели в таблинуме[11] виллы и едва ли нас кто-то подслушивал, но Гален все равно придвинулся поближе. Голос его стал тише, словно он собирался рассказать мне какую-то важную тайну.
– Все свалили на ночной набег дикарей. Очевидцы из легионеров говорили потом, что ночь была спокойной и обычной, а часовые не заметили ничего подозрительного. Отца Луция нашли по утру. Вернее то, что от него осталось. Он был раздет, все ценные вещи пропали. Отрезанные грубым лезвием руки, ноги и голова его лежали отдельно… раны были рваными – резали не мечом и в спешке. Видимо, сначала ему проломили череп, а потом, под покровом ночи, уже мертвое тело делили на части. Трава вокруг насквозь пропиталась запекшейся, почерневшей кровью.
В таблинуме повисла напряженная тишина. За окном палило солнце, но будто бы стало холоднее. Слышались монотонные звуки земельных работ. Рабы на улице что-то копали.
– Не знаю. Возможно, варвары виноваты здесь меньше прочих, – закончил Гален.
***
Дом прокуратора – римского наместника Кипра, помимо впечатляющих размеров, стоял на возвышении, словно владелец страстно хотел подчеркивать свое превосходство над остальными жителями городка.
Хотя некоторые богачи объясняют подобные прихоти хорошим видом и другими, сугубо эстетическими потребностями – я никогда не сомневался что это далеко не главная причина. Впрочем, наверное, так делают и в Риме, откуда наместник прибыл после недолгого заседания в сенате.
Бывший военный, если только они бывают бывшими – он уже несколько лет управлял всеми местными шахтами и плантациями, выжимая из населения острова все соки. Подобные старания немало обогащали его карманы, сверх той радости от исполнения служебного долга перед отчизной, которую он предпочитал подчёркивать в отчетах для императорских секретарей. С которыми, конечно, как и со многими другими магистратами столицы, благоразумно делился, чтобы сохранять хлебное место.
Когда мы вошли в его дом – меня поразила роскошь внутреннего убранства и число снующих рабов. Все в этом доме кричало о невероятной состоятельности владельца и даже я, не имея изысканного вкуса, понимал что многое смотрится откровенно пошло.
ebooksa