– О, вы знаете наш язык? – удивилась Бриония. – Вы у нас бывали?
– Давно, с дедом. У него было торговое судно, а я служил на нем юнгой. На Поднебесном все звери очень хорошо относились ко мне!
Бриония и все остальные ласки обрадовались. Если бы в детстве кто-нибудь из горностаев или ласок обидел слепыша, их бы сейчас наверняка прогнали от костра во мрак и холод. А так они греются у огня, да еще вдобавок испытывают чувство гордости за свою родину!
– А чем занимался ваш дедушка на Поднебесном? – спросил Нюх. – Впрочем, если не хотите, не отвечайте!
– Ничем особенным. Торговал шелком и камкой. Покупал их по дешевке в Катае, а на Поднебесном продавал за хорошие деньги. Впрочем, путешествие было опасным, поэтому высокие цены на эти товары вполне оправданны. На вырученные деньги он покупал у вас оловянные блюда и обменивал их у обезьян и павлинов с острова Пряностей на мускатные орехи.
– А что он делал с мускатными орехами?
– Отвозил домой, где сколотил приличное состояние: орех там ценится очень высоко.
– Понятно, – произнес Нюх. – Однако простите мое невежество и скажите, зачем жителям острова Пряностей понадобились оловянные блюда?
– Они из них делали крыши для своих хижин. Им надоело шуршание пальмовых листьев на ветру, особенно когда те высыхают. Разумеется, позже они обнаруживали, что во время дождя вода оглушительно стучит по оловянной крыше, но к началу сезона дождей мой дед всякий раз благополучно возвращался домой. А на следующий год привозил оловянные блюда в другие деревни. Иначе он угодил бы в кастрюлю!
Слепыш подбросил в костер охапку хвороста, и в ночное небо метнулись яркие языки пламени. Горы, которые, казалось, медленно подступали к ним, вернулись на свои законные места. Где-то в расселинах раздавалось завывание волков, а в ответ – ворчание одинокого снежного человека. Плакса внезапно ощутил потребность продолжить разговор:
– Э, могу я полюбопытствовать, чем вы занимаетесь теперь, когда больше не ходите с дедушкой по девяти морям?
– Разумеется, – посмотрев на Плаксу ввалившимися глазами, ответил слепыш. – Теперь я – ловец призраков. – Он кивнул в сторону нависающей скалы, где ласки и тушканчик увидели туго завязанный мешок. Внутри него, похоже, что-то шевелилось. – Здесь, в горах, водятся голодные призраки. Я охочусь за ними, сам выступая в качестве приманки. Когда их у меня набирается полный мешок, я спускаюсь в долины и продаю призраков их родственникам, которые затем предают их вечному покою. – Он снова пожал плечами. – Такой вот у меня заработок!
– Голодные призраки? – усомнился Грязнуля.
– Они никогда не насыщаются, хотя все время едят да едят. Дело в том, что у них нет желудков. Только чудовищный аппетит, желание поглотить живую плоть, вероятно взамен той, которой они лишились.
Плакса с любопытством посмотрел на мешок:
– Это… это не опасно?
– Мешок завязан моим знаменитым мордиевым узлом. Меня, кстати, зовут Мордий.
Нюх, сгорая от любопытства, подошел к мешку. Тот зашевелился, словно там находилось что-то живое. Затем оттуда донеслось тихое ворчание, от которого у Нюха шерсть на загривке встала дыбом.
– Эти призраки, – обратился он к слепышу, – кем или чем они были в реальной жизни? Ласками? Горностаями? Слепышами?
– Догадайтесь!