— Один шанс из тысячи. Но тебе туда нельзя!
С кровоточащего через повязку обрубка на пол упали просочившиеся капли. Страж терял силы и жизнь, решая в этот момент за всех. И единственный имел волю и знание что-то исправить. Медведев, стиснул зубы, мгновение сражаясь с собой, а потом отшатнулся и поднял пистолет. Для этого оказываться в гуще боя не требовалось. Перед мушкой вертелась схватка. Словно под лопастями миксера — магуры взлетали, опускались, нападая на бегущих к трону. Люди сражались со скоростью, смазывающей сияние лезвий в искрящиеся дуги. Вертелось в пространстве винтом — магуры, люди и бьющая кровь, усеивающая пространство. Она, чёрная в неярком свете, насыщала мир, становясь полноправным участником бойни. Глаз. Гениталии. Глаз. Гениталии. Глаз…
— Мать твою, Юрка… — не отрываясь, прошептал Медведев, — Там же всех замесят!
— Юр-сан, — выдвинулся Катько. — Это ж наши! Наших убивают, Юр-сан!
— Подождите, ребята… — глухо отозвался Юрий. — Христом-Богом прошу — подождите! Сейчас всем работа найдётся. По самое «не могу!» нахлебаетесь…
— Ждем чего? — Полынцев нервно перекидывал с руки на руку нож. — Чего ждём?
— Алконостов! — коротко ответил Зубров. — Их нужно стянуть от трона!
— Чёрт! Да это невозможно!..
Стоящая рядом Стратим опустила голову. Тронула рваный ворот. Нащупала лезвие и сдёрнула его. Блестящая цепочка лопнула гнилой ниткой. Маленький клинок-месяц, сверкая крутыми гранями заточки, словно бриллиант, хищно оскалился на ладони. Закусив губу, Стратим резко сжала руку. Из кулака побежали капли крови. Королева кротко взглянула на Зуброва:
— Стрелять бесполезно. Защитная сфера. Поглотит летящее неживое. Прикоснувшегося живого отбросит заряд прямой силы. Нужно медленно…
— Ясно!
— Прощай, Влекомый, — кинула Стратим через плечо.
— Девонька…
Звенящий миллионом бубенцов визг потряс зал. Он усиливался и истончался, быстро переходя за границу слышимого. Уходя туда, откуда не доносилось ни звука, но тело ощущало каждой клеткой силу крика стервы-королевы. Мышцы расслаблялись, оплывая. А кровь в голове с мощью приливной волны билась о черепные своды. Смешалось и замерло мироздание. Скрючились, упав, люди, попавшие под звуковой удар. Свалились, нелепо расправляя крылья, магуры. Тяжело дыша, сложились Сирины. Гамаюнов прижало к ступеням пирамиды, как к нерушимому рубежу. Отец, оплывая на троне, нелепо открыл рот, глотая воздух, будто последнее лекарство.
— Девонька… — хватаясь за голову, в нелепой надежде удержать её от взрыва, прохрипел Михаил. И сам себя не услышал.
Стратим выдохнула остатки отравленного криком воздуха. Глубоко вздохнула, подняв плечи, и… расправила крылья. Огромные, чёрно-радужные, как масленая плёнка на воде, тонкие и хрупкие, с едва приметными разноцветными прожилками, словно крылышки стрекозы, они разорвали одежду до талии. А над ними, под клубком рассерженных змей, собирающихся в живую чешуйчатую корону с зубьями-головами, запульсировал круторогий месяц. От него во все стороны тянулись тончайшие нити света. Такие яркие, что, казалось, можно о них порезать пальцы.
«Месяц под косой блестит, а во лбу — звезда горит!», — вспомнил Михаил.
Поведя обнажившимися плечами, преобразившаяся Королева двинулась к трону. Она шла, не торопясь. Но, как обычно, её не успевали остановить. Ни Медведев, шатнувшийся вслед и упавший, не удержав равновесия, ни цепляющиеся за ноги магуры, над которыми она проплыла чёрным лебедем. Она двигалась по кратчайшей, и с каждым шагом в её стремлении пробуждалась грозная опасность.
Оглушённый Феникс на троне закричал, забившись в истерике. Сирины вспорхнули и прыснули от трона, словно бабочки, вспугнутые с клумбы. Гамаюны разом раздались в стороны. И только Алконосты — зубы и когти Рарог — одновременно шагнули навстречу отступнице. Шесть против одной. Притопнув, взвились в воздух; расплавившись в металл, преобразовались в стрелы и обрушились на Стратим.
Огромные траурные крылья королевы-отступницы взмахнули, одарив шквалом тронную пирамиду и человека на ней, и чёрная стерва поднялась под нарисованные облака, уйдя от атаки.
ebooksa