Алконосты шестью серебристыми каплями ударились об пол и обернулись в гигантских грозных птиц. Быстрые крылья хищниц светились металлическим блеском под искусственным солнцем и отражали фиолетовые тучи. Все шесть поднялись в небо быстрыми ястребами, размерами не уступающими Стратим. Заметались, закружились в вихрях птичьего боя. Чёрные прозрачные крылья королевы сталкивались с серебреными перьями.
— Стянули Алконостов! — победно закричал Михаил, разворачиваясь к Юрию.
И тут же охнул, скрючиваясь. Друг, не меняясь в лице, с размаху всадил рукоятью катаны ему под дых. Хватая воздух, Михаил свалился на колени.
— Не лезь туда, — коротко сказал Юрий. — Прощай.
Зубров, вскинув катану и раззявив рот в диком оре, с которым не в атаку — в преисподнюю идти, — двинулся вперёд. Уже через мгновение его обогнали бешено орущие Катько и Полынцев. Рядом пошёл Родимец. Не тратясь ударом и выстрелом на ещё оглушённых магур, таёжники помчались через пространство боя к трону.
Медведев тяжело поднялся на ноги. Двигаться уже было можно, но в глазах двоилось. И он вглядывался, стремясь понять в общей кутерьме диспозицию.
Изловчившись, птица-Алконост ринулась на Стратим сверху, пророщенными из тела металлическими стержнями вонзаясь в трепетные крылья. Королева закричала, изгибаясь от боли. Надорванное полотно крыл задрожала от встречного ветра с земли. Вращаясь, Стратим обрушилась. Серебристые ястребы, не отставая, преследовали её.
— Девонька!
Хватанув воздуха, Михаил кинулся в гущу боя. И магуры изгнанницы, оставленные телохранителями, завопив, стронулись с места. Сознание ещё успевало заметить происходящее вокруг, но главным оставалась только падающая женщина под шлейфом порванного чёрного шифона.
Тэра, кто сумел подняться, встали кругом, стягивая на себя враждебных магур. Ножи и короткие мечи крестили пространство на смерть и боль.
Стратим падала.
Маугли в стороне от круга, стоял над упавшим ведущим «щитов», на последнем дыхании защищая его от напирающих воинов-стерв. Одинат пытался приподняться, подтягивая ноги, но всякий раз сваливался, не сумев оторваться от пола. Лицо его затекало кровью из резанной раны головы. А вокруг валялись грудами положенные им на пару с ведомым магуры.
Стратим падала.
«Таёжники» шли напролом. Случайная Сирин заверещала, наколовшись бабочкой на нож. Второй удар играючи смахнул голову с тонкой хрупкой шейки. А Гамаюн, успевшая прикрыть трон, под взвизгнувшей катаной развалилась на ломкие части, фаянсовыми осколками упавшими на ступени.
Феникс закричал, поднимаясь на троне. Вцепился руками в высокую декоративную спинку и запричитал, с ужасом глядя на приближающихся.
Стратим падала.
Магуры, обогнув Медведева, взвились в воздух, подставляясь под падающую властительницу. Удар обрушил их на землю, поломав и без того израненные тела. Они тоскливо закричали и приникли к полу, боясь пошевелиться от боли. Как на гамаке, на распластанных фиолетовых крыльях своих воительниц, лежала замершая Стратим. Волосы раскинуты, крылья — полотнища праздничного шарфа, — разодраны.
А на троне вопил Феникс.
Алконосты, забыв об отступнице-королеве, кинулись на защиту Отца. Бешено спикировали на восходящих по пирамиде людей. Сбросили двоих назад. Только однорукий страж, невероятно изогнувшись, пропустил удар птицы мимо. И остался на ступенях.
Когда Михаил подбежал — Стратим уже почти оправилась от удара и пыталась подняться. Вскинул голову на свист. Несколько Алконостов пикировали на поверженную отступницу.