— Девонька!
Стратим обняла его за шею, и Михаил выдернул её из хаоса поломанных крыльев, словно дюймовочку из помятого бутона. Выдернул и, вскинув на руки, побежал от постанывающей кучи-малы. Вовремя — серебренные перья осыпали мир. За спиной взвыли магуры, получив новый заряд боли. Крик и свист ближе, ближе…
Стрела ударила в плечо. Да так, что удержаться на ногах не смог. Рухнул на колени, выставляя руки, накрыл выпавшую Стратим. Над головой заклёкотала, запричитала хищная птица.
Застонав, Михаил развернулся и двумя руками вцепился в наконечник, выходящий из-под ключицы. Стрела пробила, да засела, наполовину выйдя из тела.
«Задела артерию? Не задела? Задела? Не задела?» — тукало в висках.
Гладкий серебряный кончик острия, липкий от обильной крови, никак не поддавался, выскальзывая из ослабевших пальцев. Михаил зажмурился, откидываясь на спину. Боль пульсировала в плече, руки слабели с каждым движением всё больше. Едва хватило сил рывком подползти к неловко приподнявшейся Стратим.
— Влекомый!
«Даже, если сейчас сдохну, оживят… А как было бы здорово развалиться на травке, на солнечном склоне над тихой речкой… Здорово… А как же Феникс?! Если его убить — тоже возродят? Хотя нет, он слишком стар. Но речка — это да… И солнышко… И травка… И чтоб руки не мёрзли…», — поплыло сознание. Собрав волю в кулак, приподнялся и огляделся сквозь красный туман перед глазами.
Родимца и Полынцева гнали атакующие с воздуха птицы-Алконосты. Те фактически не оборонялись — смысла не было рубить металл металлом, — только ускользали перед носом пернатых врагов. Удавалось с трудом. Усталость и раны давали о себе знать.
Зубров отмахивался от подходящих Гамаюнов и магур, медленно спиной вперёд поднимаясь по ступеням.
Катько с диким ором махом взлетел по пирамиде — в одной руке нож, в другой — перо. Рыкнул, прыжком преодолев последние метры. Взмахнул правой, рубанул неистово верещащего на троне Феникса. Сейчас!
— Нет, Кирпич! — закричал Зубров, оборачиваясь.
Рука и корпус Катько провалились во внезапное радужное сияние. Он ввалился в свет наполовину, входя трудно, словно в вязкое масло. Сияние натянулось тугой волной, заискрило, осыпая пирамиду и окружение яркими искрами, и, будто вздохнув, вытолкнуло человека. Сильнейший удар выбил Кирпича, как выплюнул, от трона. Оплывая и складываясь, он осел на лестнице и покатился вниз обожжённым, сломанным телом. Прямо под ноги поднимающихся магур.
— Кирпич…
Зубров перехватил катану и, шатаясь, пошёл наверх.
— Юр-ка! — прохрипел Михаил.
С трудом стал подниматься.
Стратим за спиной всхлипнула, поддержала под плечи, когда он потерял опору, и встала сама. Поднялась, словно не было пикирующих птиц и осыпающихся стрел — не закрываясь, во весь рост. На миг её окутало сияние, но тут же рассеялось — королева обратилась птицей. Просто птицей. Чёрное воронье крыло и взъерошенные перья. Простые, обычные. Только окровавленные, как после свары с кошкой. Подлетевшие Алконосты попытались прижать её к земле, но побоялись задеть Влекомого, и с обиженным клёкотом поднялись выше. Королева трудно взлетела.
Михаил, держать за стрелу в теле, побрёл к пирамиде. Мир шатался влево — вправо, влево — вправо…
Зубров шагал наверх. Ступень — шаг. Ступень — шаг. Ступень — шаг. Ступень… Он не заметил и не понял, как рядом оказались друзья. Когда перед ним растелилась площадка с троном, за его спиной уже сражались Родимец и Полынцев. А в небе над троном металась огромной траурной птицей Стратим.
ebooksa