К морю вела удобная рыжая тропинка, но купаться было холодно. Они брали с собой полотняный зонт, еду, вино и покрывала, спускались со склона, сбрасывали одежду и подолгу валялись на берегу, попивая из темной бутылки, хихикая и разговаривая о разных пустяках.
После обеда Родион рисовал, а Ия читала или дремала на веранде.
Это
Через неделю приехали соседи, но жили они довольно далеко. Иногда до Ии и Родиона долетали смех и голоса, но в целом им было до лапочки – есть ли вообще кто-то на полуострове и в мире.
После обеда Ия отправилась вздремнуть, а Родион остался на веранде. Ее разбудили голоса: один был Родиона, другой – мягкий, тонкий и очень нежный, словно птичка чирикает. Ия накинула халат и вышла на веранду. Маленькая девочка с черными как уголь волосами что-то быстро лопотала по-итальянски, а Родион смеялся и перекидывался с ней мячиком.
– Лаура, – раздалось из кустов.
И девочка вмиг исчезла, будто была наваждением.
Ия отвернулась быстро, привычно, но было слишком поздно – Родион увидел, каким было ее лицо.
7
К вечеру поднялся шторм. Ия закрыла хлопающие ставни и поставила чайник. Ей не хотелось разговаривать. И не хотелось видеть Родиона.
– Может, хватит уже, – сказал он.
Она вздрогнула и повернулась.
– Ия, может, я и не от мира сего, но не дурак и не слепой. Какого лешего ты изводишь себя? Просто наслаждайся жизнью и…
– Ты не понимаешь.
Он обнял ее за тонкие плечи. Оттого, что она была выше ростом, ткнулся носом в ее шею.
– Еще как понимаю.
На ночь глядя Родион незаметно растворил в ее мелиссовом чае таблетку снотворного. Сам он спать не собирался.
Он вышел на крыльцо, допил из горлышка остатки вина, вытер рот рукавом и рассмеялся.
Ветер крепчал – он подвывал в щелях древних ставен, шумел листвой, срывал лепестки тюльпанов, и они влетали на крыльцо, словно ожившие языки пламени.
– Подходящая ночь, – сказал он сам себе. – Подходящее место. Подходящее время!