Вчера вечером Ия явилась домой усталая как собака, да к тому же еще и под хмельком – случай редкий, если не сказать исключительный. Ее старинная подруга и коллега праздновала юбилей.
Ия на автопилоте поднялась домой, весело кивнула Родиону, прошла в спальню и рухнула на кровать прямо в шапке, пальто и сапогах. Когда Родион оправился от шока, он первым делом вытащил из-под нее свои рисунки и только потом принялся осторожно раздевать.
Ия забормотала, потом сгребла рукой бережно отодвинутые листы, подслеповато прищурилась и лукаво улыбнулась.
– Дуэ дименсионис! – гордо провозгласила она.
– Что?
Но она уже сладко посапывала, подсунув под ухо лисью шапку с хвостиком.
– По-моему, ты шпарила по латыни. Это нечестно.
– А! Вспомнила. Duae Dimensiones.
Родион приподнял брови, ожидая пояснения. Вместо них Ия потерла переносицу и добавила еще кофе из кофеварки.
– В отпуск хочу, – сказала она. – До страсти.
– В чем проблема? Поехали.
– Это у тебя все просто… У нас сыра не осталось?.. А, это… Это означает – «два измерения».
Родион молчал. Иногда он соображал очень медленно.
– Ну, вот мы с тобой живем в трехмерном мире, – объясняла Ия с набитым ртом. – А твой – двумерный. Молодец – взял и создал Вселенную. Вот и все. В отпуск хочу. Хочу в отпуск.
Так как оба были не любители шумных компаний, домик решено было снять подальше от людской суеты. Юная представительница турагентства подсовывала Родиону разные фотографии. Он листал их, постепенно мрачнея. Все это было не то… Только под вечер, в четвертой по счету фирме он нашел, что хотел, и с легкостью отсчитал солидную сумму.
Ие он решил устроить сюрприз и ничего не сказал.
Дом был очень старым. Кто здесь жил, какие события происходили – история не сохранила. Известно было, лишь что в прошлые века в нем помещалась небольшая таверна – об этом говорили почерневшие от времени бочка и кружка, вывешенные над входом, и кольца коновязи в стене.
Сдавала домик пожилая итальянская пара, живущая по соседству, за зеленым холмом.
Дом утопал в зелени. Сейчас, в середине апреля, здесь все просыпалось и цвело. Прямо перед крыльцом буквально на глазах распускались сотни тюльпанов – алых, желтых, белых и пестрых. Белые нарциссы с желтыми сердечками ослепительно сияли на солнце.
Ия и Родион просыпались поутру от голосов птиц и долго лежали, прислушиваясь и улыбаясь.