– Совершенно, – кивнул головой Леонард. – Когда «Артемида» пришвартовалась в порту, он был первым, кто покинул борт корабля. Надев на голову капюшон, Джек просочился мимо толпы встречающих и направился прямиком домой.
– А разве его жены не было среди людей на пристани? Она не пришла?
– Пришла, но его это не волновало. Он заперся в доме, задернул все шторы и достал бутылку крепчайшего рома, который тут же принялся вливать в глотку, обжигая слизистую.
– Попытка заглушить голос совести?
– Скорее стремление окончательно ее добить. Совесть затихла еще в каюте. И вот Джек осушил бутылку до последней капли. Он с дикой яростью швырнул ее в стену. Но этого ему показалось мало. Только причиняя боль, Китобой чувствовал себя хорошо.
– Что ты сделал со мной? – прохрипел Джек, обращаясь к киту, чей взгляд теперь преследовал его даже сейчас. – Что ты сделал, тварь? – заорал он и принялся крушить все вокруг.
Но кит ничего не делал – он только спас погибающего человека. Все остальное с собой сделал сам Джек и посвятил этому целую жизнь. Конечно, гораздо проще обвинить кого-то другого, чем самого себя.
Когда на кухне не осталось ни одного целого предмета, Китобой встал на колени и безвольно уронил голову на грудь, в которой тут же все стихло. Не стало ни жалости, ни ярости, ни обиды. Остался только ледяной мрак, требующий новой подпитки. Он посмотрел на свои большие огрубевшие ладони и понял, чего ему не хватает. Тогда Джек спустился в подвал и среди груды хлама нашел свой старый гарпун, с которым выходил на охоту еще много лет назад. Острие покрылось ржавчиной, но это легко было исправить. Тем временем наверху послышался звук открывшейся двери.
– Джек? – не найдя мужа на пристани, женщина вернулась домой.
Увидев полную разруху на кухне, в ее сердце закрался страх. Она прижала руки к животу, в котором день за днем рос малыш, словно пытаясь создать щит, способный спрятать его от всего, что может произойти дальше. Вспыльчивость и грубость Джека не были для нее сюрпризом, но сейчас все было по-другому. В воздухе витало зло, и она чувствовала это каждым волоском на коже. Ей следовало бежать без оглядки. Едва она вышла в коридор, чтобы покинуть дом, как у входной двери увидела Джека. Он стоял в своем грязном желтом плаще, опустив голову, и крепко сжимал в руках гарпун. Даже с расстояния нескольких метров чувствовалось, как от него разило алкоголем и рыбой.
– Джек, что с тобой? – женщина попятилась назад.
– Все хорошо, – медленно произнес он и сделал несколько шагов вперед.
– Пожалуйста, прекрати. Мне страшно.
– Я чувствую, – Китобой злобно улыбнулся, – и от этого мне еще лучше.
– Джек, остановись. Можно я уйду? Ты пьян, – она продолжала отходить назад и держала обе руки на животе.
– Зачем? Нам и здесь с тобой хорошо. Ты боишься меня?
– Да, очень.
– Ты чувствуешь мою силу? – Джек продолжал приближаться. – Ты в моей власти?
– Что? – сквозь слезы спросила женщина.
– Отвечай! – заорал во всю глотку Джек и с силой стукнул гарпуном об пол.