— Спасибо, — поблагодарил я. — Пока ничего не нужно. Кроме бутылки вина, гречневой каши с мясом, блинчиков с медом и пары расстегаев с рыбой и грибами.
Горчаков с укором покачал головой, а герцог нервно усмехнулся, кивнул и удалился достаточно быстро, пока я не передумал. Горчаков вышел с ним, но на пороге оглянулся и еще раз покачал головой.
Я со вздохом рухнул в кресло, набегался сегодня, надо прикинуть как буду отбиваться, если на мои земли сунутся соседи. К сожалению, власть императора не настолько велика, как внушается церковью и школьными учреждениями.
Могучие боярские Рода, как и старинные княжеские, накопили такую мощь, что могут потягаться с императорской. Но издавна был достигнут разумный компромисс, каждый Род платит в казну налоги, а император не лезет в их дела, склоки и междоусобные стычки.
Потому императору будет всё равно, захватит кто-то из соседей мои земли, заодно прибив такого хилого хозяина, или нет, империи от этого никакой опасности, а это главное.
Но мне не всё равно, останусь я владеть своим теперь имением, или его у меня отберут, а ещё и прихлопнут, как муху. А я вместо того, чтобы крепить оборону своего крохотного отечества, сижу тут в доме герцога или принца по-нашему… как его… ага, спасибо, Мата Хари, Георга-Августа-Эрнеста-Адольфа-Карла-Людвига, герцога Мекленбургского-Стрелицкого… именно Стрелицкого, а не Стрелецкого.
По гостиной вдруг словно пронесся холодноватый ветер, хотя ни одна салфетка на столе не сдвинулась, а шторы и не подумали шелохнуться, но я ощутил этот ветерок, ощутил.
Затем ощутил слабое присутствие чего-то лишнего, по комнате метнулся полупрозрачный смерч, я в изумлении уставился на него, а он подлетел ближе, я услышал едва разборчивый голос у меня прямо в голове:
— Какой… колоритный… экземпляр…
— От колоритного слышу, — отозвался я автоматически, хоть и с невольной дрожью в голосе.
Смерч остановился так резко, словно ударился о стену. Метнулся с середины комнаты и мгновенно завис передо мною полупрозрачным столбом, однако голову с провалами на месте глаз и два ряда зубов свободного от мяса и кожи черепа вижу отчетливо.
— Ты, — донесся такой далекий голос, словно идёт пешком с Альфа Центавра, — ты… меня видишь?
— И слышу, — буркнул я. — Думаешь, ты первый, с кем общаюсь, не задействуя примитивный речевой аппарат?
В моём черепе отчетливо прозвучал вопрос, в котором я ощутил дикое неверие:
— Что… есть и другие? И вообще, как ты меня узрел?
Я сдвинул плечами.
— Легко. О расширенном зрении слыхал, дядя? От инфракрасного до ультрафиолета, плюс кое-какие излучения. Но не могу сказать, из чего ты на самом деле. Вижу грязный дым, как после подгорелых шашлыков, даже запах вроде…
Он облетел вокруг меня, я понял зачем и проследил за ним взглядом, поворачиваясь вокруг своей оси.
— В самом деле, видишь, — произнес он потрясенно. — Я бы назвал тебя величайшим магом, но ты точно не маг. Магии в тебе практически нет.
— Видишь, — сказал я, — как мне повезло! А мог бы, стыдно сказать, оказаться магом. Лучше скажи, ты как дошел до жизни такой, носишься привидением и пугаешь детей?