После того вечера меня в селе еще больше зауважали. Вещим начали называть. Мол, откуда-то я все знаю, все предвижу. Старики, те и вовсе стали поговаривать, что, мол, не иначе как знак свыше, что именно в такое время в Березовке появился такой староста.
— Не простой ты человек, Антон, — как-то раз сказал мне Любомир. — Видать, сама судьба тебя к нам послала.
— Да уж, судьба, — хмыкнул я.
Помолчали.
— Ты что делать собираешься, староста? — спросил он. — Нельзя Березовку без защиты оставлять.
— Думаю, Любомир. Думаю, — ответил я.
Что тут скажешь? С Вежей-то, конечно, немудрено все знать наперед. Она мне и про Святослава, и про его сыновей, и про печенегов все рассказала. Только вот, что толку от этих знаний, если не знаешь, как их применить?
— Что ж, — сказал я, поднимаясь с лавки, — будем готовиться к худшему, Любомир. А там, глядишь, может, и обойдется.
Первым делом я решил, что нужно превратить Березовку в настоящую крепость. Не просто огородиться частоколом, а создать такую защиту, чтобы ни один враг не прошел. И тут мне очень пригодились знания, полученные от Вежи. Особенно — «Фортификация».
В голове, будто сам собой, начал складываться четкий план. Я видел, где нужно углубить ров, где усилить стены, где поставить сторожевые башни. Как будто я всю жизнь этим занимался.
Среди бывших «рабов», тот, который больше всех вопросы задавал, особы выделялся Микола. Он был их неформальным лидером. Его я и напрягал больше всех.
Мужики, под руководством Миколы и других мастеров, трудились не покладая рук. Ров, который начали копать еще до всей этой кутерьмы, углубили и расширили, укрепили глиной и залили водой из реки. Дома новые отгрохали — загляденье!
Параллельно со рвом занялись и стенами. Укрепили старый двойной частокол. Промежуток между частоколами засыпали землей и камнями, сделав, по сути, сплошную стену. Башни сторожевые поставили, высокие, с бойницами. Теперь с них вся округа как на ладони.
Не забыли и про дружину. Степа с Добрыней, хоть и не ладили между собой, но ребят тренировали на совесть. Я им, конечно, помогал, чем мог. Все же знания и умения боевых навыков помогали.
Поначалу Добрыня по-своему учил дружинников. Но спустя неделю, когда я организовал марш-бросок двух команд с немедленным боем при достижении точки маршрута, было смешно наблюдать второй десяток Добрыни. Мало того, что до точки рандеву они добрались только к вечеру, когда десяток Степы уже успел вовремя прийти и отдохнуть, так еще и о немедленном бое речи быть не могло. Половину десятка вообще по дороге потеряли. А те кто добрался могли только просить о том, чтобы перевестись в десяток Степы. После этого случая Добрыня повыкаблучивался для проформы, но признал действенность тренировок. Теперь учеба пошла общая.
Так, шаг за шагом, мы превращали Березовку в неприступную крепость.
Помимо обороны, нужно было позаботиться и о благосостоянии села. Нельзя, чтобы люди голодали, особенно в такое неспокойное время. Наладили производство, насколько это было возможно. Кузница работала не переставая, обеспечивая нас и инструментом, и оружием. Гончары лепили посуду, женщины ткали полотно, шили одежду. Развитию очень помогала ярмарка и поставки Митро.
С едой тоже вопрос решили. Запаслись зерном и овощами. Охотники ходили в лес за дичью, рыбаки ловили рыбу. В общем, старались, чтобы в Березовке всего было в достатке.
И вот, когда мы уже более-менее укрепились, когда жизнь в селе наладилась, пришла весть о гибели Святослава и его рода. Та самая, что Митро привез. Само собой, эта новость быстро разлетелась по Березовке, вызвав у людей тревогу и неуверенность.
А дальше — больше. Как-то раз, на рассвете, дозорные с башен сообщили, что к селу приближается отряд. Не торговцы, не путники, а вооруженные люди. И во главе их — боярин Душан. Тот самый, что раньше владел Березовкой, а потом, по указу князя, лишился этой привилегии.