Он сдавливал все сильнее. Je t"emmerde! Попробовала сделать шаг в сторону. Но сверху будто набросили сеть. Такую плотную пелену, что больше не чувствовала собственной магии.
Темный. Нельзя его недооценивать. На фоне Родерика он вечно казался слабее, чем был на самом деле.
У меня же стояла защита — что происходит? Но следующие слова Стефана заставили меня замереть уже в полном смысле.
— Я же писал, Лив, что хочу увидеть мальчика. Твоего сына. Он наш дальний родственник. И в этом возрасте потенциал уже заметен. В чем дело? Прислать гвардейцев с требованием о выдаче? Такова моя воля. Все эти бумажки, графики освидетельствований, которые мне присылали, не передают картину целиком. Давай-ка поговорим об этом без свидетелей.
Воспользовавшись моим замешательством, он потащил меня за собой. Происходило нечто странное. Вместо того, чтобы тянуться к монарху, приветствовать, выражать почтение, толпа расступалась, как во время отлива. Через минуту он выведет меня из залы, и тогда мне конец.
Я зацепилась взглядом за колонну. Попробовала привязать к ней несколько силовых линий. Раз нормальный отпор не дать, то буду хвататься за любую возможность… Вот, например, за этого дедушку в наградах. Аксакал неуверенно взмахнул рукой, и содержимое бокала выплеснулось на нас со Стефаном. Дворянин горестно вздохнул, но, ладно меня, короля он просто не заметил!
Стефан же зашипел и ударом воздуха отбросил деда к ближайшей стене. В это время невидимая привязь вокруг колонны наконец натянулись. Его Величество изволили споткнуться, а я получила болезненный тычок в бок.
В этот момент музыканты вдруг проснулись. Заиграла переливчатая барочная композиция — одновременно рваная и тревожная. Раньше я думала, что одно отрицало другое. Здесь аккорды натягивались, наслаивались один на другой, угрожая, обещая… Стена за помостом обрушилась.
На нем, пошатываясь, стоял Родерик в гордом одиночестве. Оказалось, что оркестра уже не было и музыка звучала сама по себе. И что же у князя был за вид… Половина лица то ли обожжена, то ли покрыта гарью. Белоснежная туника порвана… И все равно мое сердце колотилось от восторга. Ведь он держался на ногах.
Родерик торжественно воздел обе руки, и мелодия послушно заструилась вверх. Он несколько раз притопнул, заставив широкие полы своего одеяния разъяренно затрепетать.
Светильники по всей зале вздрогнули и потухли на одно мгновение. Но уже через секунду вместо веселых магических огоньков из них забил фиолетово-черный пламень.
Неведомая сила вырвала меня из рук Стефана и притянула к помосту. Что стало с королем, я уже не глядела.
Родерик отвесил мне глубокий поклон. Не очень ловко, чуть не упал… Нет, устоял. Чинно кивнула в ответ.
— Да, мой князь. Я жду. Ждала, сколько себя помню.
Он улыбнулся своей дерганой мальчишеской улыбкой и снова взмахнул руками. Ритуальный танец начался. Прервать его невозможно.
Заверения любви от темного мага готовились послушать сама земля, отдающая холодной осенней ночью накопленное за день тепло.
Глава 65
Мелодия устремлялась вверх и оттуда возвращалась к нам. Не как дождь или град, а с мягким приглашением первого снега. Конечно, звучание зурны делало ее пронзительной и даже тоскливой. Еще и мей трудился во всю, добавляя глубину и грудной бархат нижних регистров. Однако в эти минуты министр не был лебедем — ни черным, ни белым — и следовал исключительно ритму ударных, как и положено воину.
Я глядела на князя, пытаясь не пропустить ни единого движения. Он как раз старался не делать особенно резких. Ноги переставлял складно, а вот что будет, когда ему придется кружиться? Танец, насколько я помнила, сплошь состоял из поворотов и полуповоротов.
И кто и когда обучал ему мальчиков? Может быть, на уроках истории… Надо будет уточнить у мистера Маверика.