Обеспокоенный непредсказуемостью молодого де Суэда, сеньор дель Соль как можно скорее навестил губернатора.
Его светлость встретил гостя благожелательно.
— Я ждал вас чуть позже, голубчик, две недели ещё не прошли. Неужели красотка разочаровала?
— Дон Армандо, поверьте, я не столь легкомыслен и занимался отнюдь не интрижкой, — с праведным видом произнёс дон Стефано.
— Невесту, что ли, присмотрели в провинции?
Проглотив несколько ругательств, кабальеро посмел уклониться от прямого ответа:
— Прошу прощения, ваша светлость, помолвка ещё не состоялась.
— Ладно, это меня не касается, — герцог махнул рукой. — Я доверяю вашей осмотрительности в вопросе женитьбы.
Выдохнув, будущий королевский ревизор перешёл к делу:
— Надеюсь, колдовство отвлекло инквизицию от ремонта.
— Пока тихо. Зато сам инквизитор привлёк наших дам так, что у мужей и отцов кругом идёт голова, торговцы тканями сбились с ног, портные не разгибают спины, а ювелиры ставят свечки за здравие святого суда и заодно семьи де Суэда!
— Но… — забыв о приличиях, кабальеро выпучил глаза. — Это же непристойно!
— Поживите с моё, голубчик, и не такое увидите, — вздохнул его светлость. — Сначала одна обронила «Как он красив!», затем другая «Восхитительный фехтовальщик!», вроде бы ни о чём, но потом всплыло, что в бытность дона Себастьяна на военной службе не он бегал за женщинами, а дамы за ним. Любовниц менял как перчатки, не утруждаясь ухаживаниями, единственное — не трогал ни жён, ни дочерей тех, с кем был в дружбе. То ли женщины ему надоели, то ли военная служба в мирное время, но с тех пор, как дон Себастьян поступил на службу святому суду, ведёт себя по-монашески. А сегильские курицы спорят между собой, кому удастся добиться его внимания.
— Это теперь так называется… — хмыкнул дон Стефано, найдя историю очень забавной.
— Свести бы его с какой-нибудь женщиной, сбавил бы пыл в своих ненужных расследованиях. Ещё лучше — женить и отправить обратно на военную службу.
— Думаете, удастся отвратить кабальеро от духовной карьеры?
— Кто знает… великий инквизитор и мой старинный друг дон Рикардо уговаривать умеет, но и подшучивать над людьми — тоже. Мне написал: если дон Себастьян не найдёт в моих делах злоупотреблений, то это станет лучшим свидетельством моей честности на посту губернатора. Зараза!
Сделав вывод, что его светлость крайне обижен на своего грозного для всей Эспании друга, дон Стефано продолжил беседу:
— Я слышал и наблюдал поклонение первой красавице, но первому красавцу — впервые.
— Избалованы наши женщины, вот и маются дурью, — хмыкнул герцог. — Да пусть их. Больше развлекаются, меньше всерьёз изменяют.