— При моей должности? Господь с вами, сеньор! — чиновник спокойно пригладил свою шевелюру.
— А вы вор! Все у вас воры! И здесь воры! И твой хозяин, — сеньор Флорес выразительно посмотрел на Роберто. — Ворюга!
— Если бы только вор, — проворчал Роберто, хоть и выпил немного.
— Богохульник, изменник? — озадачился сеньор Флорес.
— Нет, здесь он чист, — хмыкнул подручный.
— Жаль… — вздохнул затеявший пьяный спор мужчина. — Тогда бы им инквизиция занялась.
— Нынче в Сегилье инквизитор не такой, как обычно, — протянул сеньор Мендес.
В голове казначея зародились смутные мысли о том, что раз уж дон Себастьян де Суэда ищет измену в воровстве при строительстве и ремонте городских укреплений, то он может заняться и грехами сеньора дель Соль, которых чиновник не знал в точности, но прикинул размер богатства дона Стефано, намного превышающий известные налоговому ведомству источники.
— Эх, Роберто… — Кончита вздохнула и обняла любовника. — Я и представить боюсь, что за человек, которому ты служишь.
— Служу да и выслужу, что тут говорить.
— Погубишь себя своей службой.
— Всё равно пропадать.
— Зачем пропадать? Пусть лучше он пропадёт.
— Ты что, женщина, мелешь? — Роберто сбросил с себя руки служанки. — Хочешь, чтоб я продал его? Не бывать тому! Грехов мне не отмолить уж, а не предатель я!
— Дурень ты… — Кончиту уже развезло. — Доверяет он, что ли, тебе, чтобы ты его мог предать?
Подручный главаря разбойничьей банды промолчал. Несмотря на примитивность своей натуры, Роберто был самолюбив и глубоко уязвлён тем, что дон Стефано всегда напоминал — держит его на крючке не только щедрой долей в преступных доходах, но и жизнью матери.
— Кто у нас ещё тут? — сеньор Флорес, не снимая с себя скатерти, огляделся и уставился на дворецкого.
— Не надо, сеньор! — старик в ужасе замахал на него руками. — Я к вам со всем уважением…
— Тогда выпей со мной!
— Но у меня…