— Я имел честь выполнить поручение губернатора и проводил бывшего следователя инквизиции Сегильи от границ нашей провинции почти до столицы. В Tагону завернул на обратном пути посмотреть тяжеловозов.
— Вы уже знаете, кого назначили новым следователем? — оживился дон Бернардо. — Дона Себастьяна де Суэда, младшего сына барона.
— Неужели? — идальго казался очень удивлённым. — Не думал, что кто-либо из де Суэда пойдёт на службу в инквизицию.
— Едва ли кто посмеет сказать, что служба в святом суде порочит честь дворянина, — колко ввернул дон Стефано.
— Трудно представить, что из этого выйдет, — честная, будто вырубленная топором, физиономия дона Бернардо застыла. — Надеюсь, сын дона Эстебана будет более осторожен с обвинениями в колдовстве, чем его предшественник. Я уверен, что две сожжённые полгода назад женщины были ни в чём не повинны.
— Помню, — угрюмо откликнулся идальго. — В то же время моя тёща получила известие о гибели сына в колониях. Я хотел отправить Инес в Сегилью, побыть с бабушкой хотя бы несколько месяцев, но тёща решительно воспротивилась.
— Его светлость был очень расположен к сеньору Франсиско и огорчён его отъездом, хотя принципы святого суда неизменны и едва ли дон Себастьян преподнесёт сюрпризы, — разбойник состроил самое благонамеренное выражение лица.
Ответом ему стал беззаботный смех идальго и улыбка дона Бернардо. Кажется, улыбнулся даже витающий в облаках или мыслях о своих лошадях дон Фадрике.
— Де Суэда на всю Эспанию славятся эскападами, так что озабоченность губернатора неудивительна. Бьюсь об заклад, дон Себастьян, как сын своего отца, устроит что-нибудь, чего никто не будет от него ожидать.
Разбойник насторожился:
— Какие выходки могут быть при расследовании колдовства?
Идальго ответил с той же беспечностью:
— Колдовства, ереси и измены. История тагонского льна — сущая ересь, может, дон Себастьян ею займётся?
— Вы серьёзно? — позабыв подобающие высокородному дворянину манеры, дон Стефано вытаращил глаза.
— Почему бы и нет? Боюсь, людей здесь облапошивают похлеще, чем с поддельными реликвиями на ярмарках…
При всей несуразности слова сеньора Рамиреса сильно обеспокоили разбойника. Он уже чувствовал — пора сворачивать дело, ограничившись полученными доходами, но трудно остановиться, когда золотые горы мнились всё выше и выше. Шутливые слова пожилого дворянина дон Стефано решил счесть знаком судьбы и ликвидировать предприятие как можно скорее, поэтому мысленно поблагодарил собеседника.
А тот продолжал:
— …Мы должны засветло вернуться в Хетафе, нам скоро пора прощаться.
— Так жаль! — воскликнул искренне огорчённый дон Бернардо. — Быть может, вы с дочерью хоть на день задержитесь в Тагоне?
— Я не могу оставить односельчан, тем более после недавних нападений. У нас несколько ружей, но слаженности у крестьян никакой.