Я снова улыбнулась, а потом подумала о том, как бы радовалась Маргарет, узнай она о волшебстве. Шпионы и пираты показались бы ей детской шалостью.
– Только не говори, что сам мистер Холл оказался старикашкой с лысиной и скверным характером, – попросила подруга. – Я этого не перенесу.
– Нет, – рассмеялась я. – Характер у него и правда скверный, но он не старикашка, а молодой мужчина лет тридцати.
Маргарет нахмурилась, присмотрелась ко мне пристальнее, а потом совершенно серьезно спросила:
– И какой он? Как тебе у него живется?
И снова я не удержалась от вздоха. Какой он? Самый сложный человек на свете, и самый необычный, и еще точно не самый тактичный, но при этом самый честный. Думая об этом, ощутила, как сердце вновь взволновалось, будто трепетная крошечная птичка, почувствовавшая опасность или мотылек, восхищенный пламенем, которое может его погубить.
– В его доме я чувствую себя так, словно именно там и должна быть, – уклончиво ответила я. – Это сложно объяснить, но там мое место, рядом с его обитателями.
– Я не совсем об этом спрашивала, – тихо сказала Мэгги. – Поверь, я очень рада, что ты нашла такой радушный приют, но ты живешь в доме молодого неженатого мужчины, чем усугубляешь свое положение.
– Не беспокойся, – натянуто улыбнулась я, – об этом никто не знает. С того самого дня, как я узнала о свадьбе Роберта, из дома мистера Холла я не выходила. Сегодняшний вечер первый.
– Я очень надеюсь, что ты знаешь, что делаешь, – сжав мои пальцы, сказала Маргарет. – Если о связи с Робертом никто в Грейстэле не знает, и ты могла бы вернуться домой и просто пережить неприятные разговоры, но если в городе станет известно о том, где и с кем ты теперь живешь, восстановить твою репутацию будет невозможно.
– Я это понимаю, милая, – заверила я подругу. – Поверь, очень хорошо понимаю. Но возвращаться я не собираюсь.
– А как же твое наследство? Оно ведь немалое! – удивилась Мэгги.
– Оно мне не нужно, – пожала я плечами.
И правда, прежде я даже не думала о деньгах, а теперь ответила с такой легкостью и уверенностью, что сама удивилась. Главное, чтобы мистер Холл не лишил меня крыши над головой. Хотя… Это мне не нужно наследство, но ведь жить-то на что-то надо. Не могу же я стать полной содержанкой Итаниэля Холла. Внутри все похолодело. За месяцы, прожитые в его доме, я ни разу даже не задумалась о том, что живу нахлебницей. Я поежилась и твердо решила поговорить об этом с мистером Холлом. Сегодня же.
– Расскажи мне лучше о тете и дяде. Как они? Как мои кузены Джозеф и Джастин? А кузина Джейн?
– Ну, о мистере Артридже и его тревогах я уже поведала вроде как. Сейчас он даже слышать о тебе не хочет, но у него доброе сердце. Он изо всех сил скрывает, что тоскует по тебе, но я вижу это каждый раз в его глазах, когда миссис Артридж спрашивает, не писала ли ты мне.
Мое бедное сердце вновь заныло, и чувство вины охватило меня с новой силой.
– А тетя твоя своих чувств не скрывает. Она показывала мне каждую весточку, что ты отправляла ей. Мы вместе их перечитывали. Она огорчена тем, что не может отправить ответ и тем, что не знает, где ты.
– Они вскоре позабудут обо мне, – прошептала я. – И так будет лучше.
– Ты серьезно? – удивилась Маргарет. – Я не узнаю тебя, Этель!