После такой отповеди на глаза навернулись невольные слезы, и я попыталась их спрятать. Слова капитана прожигали душу, сдавливали сердце и вызывали желание спрятаться и больше никогда не видеть его лица. Такого унижения я еще никогда не испытывала. Пропало всякое желание отвечать ему.
– Мне кажется, ты заслуживаешь лучшего, – тихо добавил он. – И еще… я умею кататься на коньках.
Мне показалось, Андреас хотел еще что-то сказать, он шагнул ближе и попытался коснуться моего плеча, но опустил руки, а потом выдохнул и развернулся обратно к корпусу.
Дальше я брела за ним, не разбирая дороги и постоянно прокручивая все, что сказал Аведа. Было очень стыдно, но и обида на капитана становилась все сильнее. Он не имел права всего этого говорить. Он не имел права лезть в мою личную жизнь и так нагло меня отчитывать.
Я выросла без родителей и, несмотря на то что миссис Патчис присматривала за мной и старалась дарить всю любовь, на какую была способна, о мальчиках мы с ней никогда не говорили. Были такие темы, которые я не могла обсуждать с ней. Не раз слышала, что многие девушки спокойно могут поговорить со своими мамами об отношениях с противоположным полом. Могут попросить совета, могут поделиться душевными переживаниями. У меня же взрослого, способного направить в этом вопросе, никогда не было.
Прилежная учеба, вполне сносное поведение и уже выбранное место в жизни, скорее всего, говорило моей наставнице о том, что я достаточно взрослая, для того чтобы самостоятельно разбираться с любыми проблемами. За годы, прожитые в академии, я не проявляла особенного интереса к кому-либо из студентов, возможно поэтому этот вопрос никогда и не обсуждался. После слов капитана мне впервые захотелось поговорить об этом. Но, к сожалению, только не сейчас. Не хватало почувствовать себя еще более униженной, ведь Андреас волей-неволей услышит этот разговор.
После жестокой отповеди я решила для себя больше ни о чем не просить капитана и вообще как можно меньше с ним разговаривать. Лицо начинало пылать, стоило вспомнить о том, каким со стороны казалось мое поведение по отношению к Джерсу. Неужели я действительно выгляжу навязчивой?
К кабинету магистров подошла с тяжелым сердцем и не оставляющим меня желанием испариться. Андреас постучал, чуть повернул ко мне голову, но ничего не сказал. Дверь открыл магистр Фергюсон, он посмотрел на нас обоих долгим взглядом, отчего-то вздохнул печально и посторонился. Внутри было тепло и уютно, но немного мрачновато из-за наполовину занавешенных окон. Ашер Стоттон стоял у окна с заложенными за спину руками. В зубах он сжимал трубку, от которой к куполообразному потолку поднимался ароматный дымок. Легкий запах табака с примесью ореха витал в воздухе, но не раздражал, а будто успокаивал, хотя мое мрачное настроение невозможно было улучшить. Я намеренно отдалилась от капитана, отойдя к дальней стене. Он не возражал, а расстояние позволяло свободно передвигаться, не опасаясь наткнуться носом на невидимую стену.
Аведа от предложенного кресла отказался, магистр Фергюсон хмуро взирал на меня. Под его взглядом я немного стушевалась и посмотрела на его друга, который тоже, хоть и мягче, смотрел исключительно на меня. Я невольно сглотнула, понимая, что разговор будет серьезным. Тишина длилась ровно до того момента, пока дверь снова не открылась и на пороге не показалась миссис Патчис. Она от приглашения сесть не отказалась. В итоге все разместились так, как им было удобно: Андреас подпирал стену плечом, миссис Патчис присела в кресло, как и магистр Фергюсон, я опиралась на книжный шкаф, а магистр Стоттон так и остался стоять у окна, только уже не смотрел в него.
– Мисс Блэр, – произнес он, вынимая изо рта трубку, – из-за связи, возникшей между вами и капитаном Аведа, мы вынуждены посвятить вас в некоторые детали сложившейся в стране ситуации.
Господин Стоттон подошел чуточку ближе, чтобы лучше видеть мое лицо. Я взволнованно посмотрела на магистра, отбрасывая все обиды на Андреаса и демонстрируя серьезность и повиновение.
– Вам наверняка известно, что есть некие противники установленного в магическом сообществе порядка, – не спрашивая, а скорее утверждая, продолжил он. Мой кивок был явно лишним, но я сделала его автоматически. – Если быть точным, у этих противников есть лидер. Имя его Виннес Ольстрэм.
Я почувствовала нечто странное, будто ожил ночной кошмар. Прежде все эти слухи казались мне призрачными, какими-то нереальными, но теперь, когда у проблемы появилось имя, она не казалась мне такой уж эфемерной.
– Когда-то давно, лет двадцать назад, он был учеником одной из академий, но из-за поведения и нежелания придерживаться правил его отчислили. Уже тогда, покидая стены учебного заведения, Виннес выразил свое отношение к магистрам и тем правилам, благодаря которым ими становятся. Он утверждал, что маги, умело пользующиеся своими силами, уже магистры и дополнительного бюрократического подтверждения этого не требуется. Молодой человек называл всех магов равными и призывал к упразднению академий. Тогда это вызвало бурную реакцию среди студентов, но в скором времени разговоры об идеях мистера Ольстрэма стихли. Все вернулось на круги своя.
Магистр прервался на время, задумчиво затянулся и выпустил несколько ровных колечек дыма, за которыми я невольно проследила. Приятный аромат усилился.
– Долгие десять лет о нем ничего не было слышно. Но по их прошествии отголоски мыслей и призывов мистера Ольстрэма стали появляться то тут, то там. Медленно, но верно этот человек собирал вокруг себя таких же смутьянов, желающих нарушить установленный порядок. Прежде чем магическое сообщество успело разобраться, в чем дело, ему удалось закрыть две небольшие академии на западе страны.
– Каким образом? – вырвалось у меня.
– Как раз используя законы содружества людей и магов. Он сделал все, чтобы люди потребовали упразднить учебные заведения магов, которые находились в непосредственной близости с их городами. Магическое сообщество никак не смогло это предотвратить. Требование было практически единогласным и твердым. Никакие споры и заверения не подействовали. Академии были распущены.
– Какой ужас… – взволнованно пробормотала я и посмотрела на миссис Патчис, которая печально кивнула, подтверждая слова магистра.
– Согласен с вами, мисс Блэр, – сказал магистр. – Но маги сами связали себе руки, подписав тот самый договор сотни лет назад.