Когда Финист расшнуровал моё платье, я судорожно вздохнула и вцепилась в него пальцами, стыдясь своего тела. Но муж принялся целовать мои руки и, дождавшись, когда я расслаблюсь, ловко спустил платье с плеч. Прикрыться я не успела, только охнула, когда поцелуи с рук перешли на грудь, и Финист припал к ней, как голодный ребёнок, вытворяя такое, о чём я и помыслить не смела. А потом я уже настолько потерялась в ощущениях, что шептала его имя и судорожно сжимала попавшееся под руку одеяло, взлетая до небес и рассыпаясь искрами. Никогда прежде я не испытывала подобного. И я больше не сомневалась в желаниях мужа: невозможно было лгать с сияющими глазами и такой открытой улыбкой. Я чувствовала искренность в отклике его тела, прижимающего меня к постели, ощущала, как он дрожит, когда несмело провела рукой вдоль позвоночника. А когда опустила руку ниже, Финист не позволил продолжить. Прикусил моё ухо и хрипло предупредил, что ещё немного – и сдерживаться он не сможет.
Я снова расплакалась, но уже от радости, и муж собрал слёзы губами.
На надоедливый стук мы откликнулись не сразу. Только когда с улицы донеслись громкие возмущения, Финист поцеловал меня в плечо и виновато улыбнулся.
– Боюсь, придётся идти.
Я кивнула, прикрываясь ладонями. Запоздалый стыд накрыл с головой, но при этом я совсем не возражала бы продолжить. От этой мысли бросило в жар, и муж, догадавшись, о чём я подумала, припал к моим губам в ещё одном жадном поцелуе.
– Сегодня ночью ты останешься в наших покоях?
Он запустил пальцы в мои волосы. Взгляд проникал в самые потаённые части души, и я хотела, чтобы он увидел там, как мне дорог.
– Останусь, – произнесла едва слышно, и Финист погладил мою щеку.
– Люба ты мне, Ладушка, – сказал он, не спеша отводить руку. – Знаю, всё слишком быстро…
– Разве можно любить быстро или медленно? – Я перехватила его ладонь, и мы снова потянулись друг к другу.
Очередной стук прервал наши нежности, и Финист со вздохом слез с постели. Надел небрежно отброшенную рубашку.
– Иди. – Я видела, что он сомневается. – Не волнуйся, я найду, чем себя занять. Прогуляюсь, город посмотрю. Ты не против?
– Лучше бы ты с отцом пошла… – засомневался Финист.
Я бы с радостью, но боялась, что Кощей не одобрит мой интерес к старому шептуну.
– Ну не нянькаться же ему со мной. Для этого у него Алёша есть, – слукавила я.
– И то верно, – вздохнул муж. – Но всё же будь осторожнее.
– Обещаю.
Я поцеловала его в задорную ямочку на щеке, и Финист ушёл встречать гостей. Я же, хоть и собиралась в город, уходить из опочивальни не торопилась. Огляделась уже спокойно: супружеские покои нравились мне куда больше гостевой комнаты.
Сколько тут диковинок было: и карта, и книги колдовские, и даже музыкальная шкатулка! Запустить шкатулку я не решилась: вдруг случайно испорчу? Было бы жаль такую красоту. Зато прошлась вдоль книжных полок. Книги были разные: почти новые, в ярких обложках, и старые, потёртые временем и наверняка зачитанные до дыр. Я взяла несколько наугад, полистала, заметив в одной надписи на полях, оставленные разным почерком. Читать заметки и отгадывать, Финист писал или Кощей, оказалось ничуть не менее интересно, чем читать саму книгу, и я с трудом заставила себя отложить её в сторону. С хорошей историей я могла засидеться до вечера.
Снова раздался громкий стук, и я, поправив платье и быстро переплетя косу, спустилась. Оказалось, прибыли наши вещи: добры молодцы, пыхтя, затащили в дом сундук и прочий скарб. Вот и славно! Купленное на ярмарке новое платье, конечно, радовало, но обычных бытовых мелочей не хватало.