О своих умозаключениях сыскарь, правда, умолчал, зато на каждую клеть в доме навесил заклинаний, уведомляющих его о незваных гостях. Так что появление Святослава после сестрицы было ожидаемо. Он оглядел нас всех, коротко поклонился мне, едва глянув на Врана, – не впервые я их неприязнь друг к дружке заметила! – затем остановил взгляд на Алёнушке.
– Я так понимаю, это и есть твоя свояченица. Как тебя зовут, девица? – сурово спросил он сжавшуюся под его взглядом сестрицу.
Кажется, до неё стало доходить, что влезать под утро в чужой дом – не лучшая затея.
– Алёна Митрофановна, – пискнула она едва слышно. – Я сестра Ладушки. Младшая…
– И зачем ты полезла в окно, хозяйкина сестрица?
– Я… я… – Пухлые губы задрожали, на глазах выступили слёзы. Дома это обычно срабатывало безотказно, заплачет – и все проказы прощаются.
Сыскарь поморщился и провёл рукой по лицу, будто снимая липкую паутину.
– Ещё одна попытка чарования, и толковать мы будем в менее уютном месте, – предупредил он.
Краснота Алёнушкиных щёк сменилась бледностью. Похоже, она прекрасно понимала, что колдовала, но делала это по наитию.
– Она не намеренно, – не выдержав, вступилась я за сестру. – Нас не учили использовать свою силу.
– Вас? – услышал оговорку сыскарь, и я прокляла свой длинный язык.
– Я хотела удивить Ладу и перепутала окна, – наконец пришла в себя сестрица и умоляюще сжала мою ладонь: поддержи, мол.
– Мы с моей свадьбы не виделись, а раньше никогда надолго не расставались. Вот Алёнушка и прибежала ко мне сразу, как приехала. – Я погладила её по руке, надеясь, что слова прозвучали искренне. Не хотела сор из избы выносить. Сестрицу поругать я и без Святослава могу.
– Тогда настройте защиту дома на вашу родственницу, чтобы не дёргать меня по пустякам. А тебе, Алёна Митрофановна, мой совет – никогда не чаруй перед сыскарями. Отвратительно выглядит, – раздражённо попросил он и ушёл, оставив нас разбираться с нежданной гостьей.
Я налила Алёне и себе горячего чая с мёдом и ромашкой, исподтишка разглядывая сестрицу. Почему у неё такой несуразный вид? Вроде щёчки подрумянила, брови подвела, косу лентой шёлковой перевила. Да и платье новёхонькое: льняное, небесно-голубого цвета, с вышивкой на груди. Но на ладонях грязь, подол позеленел от травы. Хотя чего тут изумляться? Она ведь перелезала через забор и по яблоне карабкалась к окну. Хорошо, Лель её не скинула – не иначе как почувствовала, что в нас одна кровь течёт.
– Так что ты тут делаешь?
– В гости зашла, говорю же, – пробурчала Алёнушка, на скамье в углу примостившись. – А пироги у тебя есть?
– С вишней, вчерашний. – Я положила кусок пирога на тарелку и села напротив. – Ты не уходи от ответа.
– Да я как есть сказала! Батюшка тревожился о тебе, вот и собрался в столицу. А я вместе с ним приехала.
– Батюшка тут?